Барон Семитьер: Мясорубка - Эл Полефф

Девушка кротко улыбнулась, сунула записку в сумочку и благосклонно кивнула. Парень буквально растаял.

Добравшись до наемного экипажа, стоящего за воротами, она помогла больному старцу забраться внутрь.

— Будьте любезны, на площадь Бастилии.

Когда она заняла место напротив своего спутника, морщины его разгладились, а в уставших, блеклых глазах плясали веселые чертики:

— Я же говорил вам, дитя, ни один из этих дураков не знает, что сэр Чарльз Диккенс скончался без малого тридцать лет назад! Кстати, Флора Диккенс — однако, это весьма звучно. Вы определенно сумели очаровать этого незадачливого кавалера!

Девушка рассмеялась:

— Видели бы вы, как увивался вокруг меня их администратор, когда узнал, кем является мой дядя. Кстати… — Она порылась в ридикюле и извлекла из него четвертушку бумаги на которой каллиграфическим почерком был выведен адрес.

Барон покрутил его в руках, о чем-то задумался:

— Значит “Механикус витэ”. Кто бы думал, что в таком респектабельном санатории могут свить гнездо настоящие змеи? Кстати, я не удивлен. Именно там, по словам вдовы, поправлял свое здоровье месье Дрейфус после операции. Скорее всего пересадку осуществили тоже там.

— Гведе, а почему хирург отказался вас оперировать? Ведь исцелить… — она захихикала, — давно усопшего писателя должно быть отличной рекламой для больницы?

Барон закурил:

— Начнем с того, что мне вовсе не было нужно, чтобы он согласился. Поэтому в моей истории жизни указано, дескать, я обладаю очень неприятной особенностью. Вы слышали о группах крови?

— Ну, только то, что говорил этот месье. Она у вас она редкая.

— Мон шер, человеческая кровь — это не просто красная водица, что течет в наших жилах. Это целая пьеса, где каждый актер играет свою роль. У любого человека в крови есть крошечные знаки отличия — наподобие рыцарских гербов. Ученые мужи различают их виды: А, В, АВ и О. Вообрази, будто это четыре клана и у каждого своя история и нрав. А и В, например, задиры, очень любят помахать кулаками, повстречав чужака. АВ — редко ходят в гости, но достаточно добродушные хозяева. Хотя и капризные. Ну и О — тихие бродяги, никому не мешают жить, но и друзей не ищут. Например, если у человека кровь относится к клану В, то влив ему представителей А, они гарантированно сцепились бы, как пьяные в кабаке Ла Шапель. И — привет могила. А вот О можно вливать кому угодно, словно дешевое вино на пиру.

Роза нахмурилась:

— Получается, кровь может убить?

— Еще и как, ма петит. Кровь это жизнь. Но легко превращается в смерть. И это не все. У представителей одного и того же клана может быть тайный пароль. Его называют — фактор резуса. Его назвали так в честь маленькой обезьянки, у которой и обнаружили. Если он есть — ты “положительный”, как большинство честных грешников Лютеции. Если нет — “отрицательный”, редкий, как алмаз в угольной шахте. Коварная штука, между прочим. Вроде ликвор принадлежит одной группе, вливаешь такой же — и добро пожаловать на войну. Кровь сворачивается, как молоко с лимоном, и бедолага корчится, будто лично Сатана ему пятки щекочет. Так вот. У нашего с вами сэра Диккенса — самая редкая в Конкордии кровь. АВ с отрицательным фактором. Таких, как он — меньше одного процента на всем белом свете.

— Но это же кровь. А вам нужна новая печень…

— Это касается и органов. Их-то наполняет и питает ничто иное как кровушка. Понимаете?

— Теперь — да! Спасибо огромное за пояснение.

— Так вот. Нужно было выведать, кто может мне помочь. В обход официальной медицины. Тем более, что проблему можно решить. Мол, есть у меня одна кровная родственница, чей орган можно было бы использовать. Жаль только, ее родители категорически против. И если бы можно было на это повлиять, я бы точно не поскупился. Но этот сухарь не соглашался пойти на преступление ни за какие деньги, вы представляете Роза? Однако, то что не удалось старой хитрой лисе, отлично вышло у юной красавицы. Ма шери, вы прелесть! Кстати, деньги для взятки, сэкономленные вами, по праву принадлежат вам. Как насчет того, чтобы арендовать для вашего отца отдельное жилье? Если надумаете, обратитесь к Лютену. Он поможет решить все вопросы.

— Но вы говорили, что после того, как вся эта история с арестом забудется, мы сможем вернуться домой?

— Говорил. Однако, боюсь, после запланированной мной аферы, возвращаться вам будет некуда. Впрочем, мы уже почти приехали, а я не хочу рассказывать дважды одно и то же. Сейчас мы встретимся с Раффлзом и я поведаю вам, что именно задумал.

* * *

Рабочий кабинет инженер-сыщика пребывал в весьма удручающем состоянии — все доступные поверхности были завалены папками с делами и досье. Сам же Раффлз, сидел над всем этим хламом с видом человека, у которого разыгралась невыносимая мигрень:

— Мое почтение, Гведе. Добрый день, мадемуазель Фалюш. А у меня, как изволите видеть, полный швах. Республиканский аудитор потребовал от нашего департамента отчеты по всем успешно раскрытым преступлениям с начала прошлого года.

Семитьер ухмыльнулся:

— Что, лес не завезли и гробы подорожали? Пожалуй, кардинал лютует из-за моей невинной шутки?

Командан уныло кивнул.

— А что сам объект розыгрыша? В праведном негодовании обивает пороги присутственных мест?

— О нет. Покуда он сидел в кордегардии, у него случился сердечный приступ на нервической почве. И его действительно отвезли в госпиталь.

— Ладно, сожалеть о содеянном будем потом. А пока, собирайся и отправляемся обедать. Я знаю здесь неподалеку один великолепный балканский ресторанчик. Колбаски там подают — загляденье.

— Есть новости?

— Сперва обед!

На улице Раффлз лениво огляделся по сторонам, потянулся и сказал:

— Как говорите, называется эта ваша забегаловка? Случайно не “К Юрию”?

— Франсуа, ты просто читаешь мои мысли. Именно, “К Юрию”. В конце Траверсье.

— Мне сейчас нужно решить одно маленькое дельце, и я вас догоню. Встретимся возле стоянки экипажей. Того, где извозчики из Аквилонии. Адью!

Барон, прищурившись, посмотрел на небо:

— А погодка-то налаживается. Не правда ли, мадемуазель Фалюш? Может в честь этого совершим прогулку пешком? Решено. За мной, дитя!

Роза стояла столбом и тупо смотрела вслед расходящимся в разные стороны мужчинам. Когда оторопь отпустила ее, она, придерживая подол длинного платья, бросилась вдогонку за Семитьером.

— Барон, что это было? И рю Траверсье совсем в другой стороне…

Могильщик стряхнул