Последнее дело инквизитора. Полюбить Тьму - Константин Фрес
Дорогие, неброского цвета ткани, одежда пошита на заказ, у хорошего мастера. И единственное вызывающе-яркое пятно — это ее губы на белом лице… чересчур манящие, чересчур соблазнительные.
Тристан шумно выдохнул, уже не в силах сдерживаться, качнул головой.
«Надо вести себя естественно, — думал он, — естественно, чтоб девица не догадалась, что от соседства с ней поджилки трясутся. Как мальчишка, как пацан!..»
…И все же, в этом неожиданном порыве, в этом весеннем влечении было так много живого, свежего, настоящего, что Тристан с изумлением понял, что проснулся от какого-то летаргического сна.
Он упрямо сжал губы и обхватил руками плечи, закрываясь от незнакомки и давая ей понять, что не склонен к продолжению диалога. Девица снова усмехнулась.
— Ну же, инквизитор, — ласковым голосом, каким уговаривают непослушных детей, пропела она, — не будьте букой! Я просто хочу узнать, что происходит, и рассказать об этом людям.
— Ничего не происходит, — упрямо ответил Тристан. — Очередное убийство, каких случается сотня на дню.
— Очередное! — насмешливо фыркнула девушка. — Настолько банальное, что вызывают старейшего инквизитора.
Тристан угрожающе приподнял бровь. Отчего-то слово «старейший», прозвучавшее из уст прелестницы в его адрес, показалось ему обидным.
— Я не старейший, — не сдержавшись, зло процедил он.
— О, простите! Древнейший. Вне всяких сомнений, древнейший, — кажется, девице нравилось дразнить Тристана. Насмешливые глаза под вуалью смотрели на Тристана внимательно, и, казалось, видели и подмечали любое шевеление души. Наверное, заметила и то, как он взбесился, когда она назвала его старым. Древним. Вот же зараза…
— Я не скажу вам ни слова, — отрезал Тристан. — Ваши статейки в желтых газетенках, приукрашенные всякими кровавыми сказочками, всегда полны вранья и только зря пугают народ.
— Ага, — глубокомысленно произнесла девушка и что-то с умным видом написала в блокноте. — Значит, произошедшее посеет панику. Значит, атаке может быть подвержен любой.
— Не любой! — зло прорычал Тристан.
— Не любой? Кто-то особенный? — чуть прищурив один глаз, уточнила девушка. — Такой, как вы? Я видела тело несчастного, когда его выносили…
— Ни слова больше! — вспылил Тристан. — И сию минуту отдайте то, что вы там написали! Я не позволю ни строчке…
Он крепко ухватил блокнот, рассчитывая на борьбу, но девица на удивление легко его отдала.
Его пальцы на миг коснулись ее пальцев, и Тристан почувствовал себя так, будто его прошило молнией. Ударило в самое сердце, и вышло через пальцы, через самые кончики, сделавшиеся невероятно чувствительными. Живот невольно дрогнул, как от сильнейшего и невероятно сладкого возбуждения, и Тристан снова ощутил себя юнцом, который умудрился прикоснуться к объекту своей страсти. Это было так по-настоящему живо и прекрасно, что Тристан ни о чем думать не мог, кроме этого прикосновения.
Оно казалось ему исполнившейся мечтой. Мучительной целью, которой он достиг внезапно, враз, внезапно и неожиданно, да так, что не успел ею насладиться.
«Что за наваждение, — снова ругнулся он, стараясь не застонать, потому что прикосновение к руке девушке вышло намного соблазнительнее и желаннее, чем он мог предположить. — Чтоб мне провалиться! Да это остаточные чары суккуб. Точно. Мне бы в ближайший час вообще нужно было не сталкиваться ни с какими девицами… ничего. Это скоро рассеется, надо только подождать!»
Он сердито развернул блокнот девушки к себе… и остолбенел. Вместо интервью на странице всего несколькими грубыми штрихами был изображен его портрет. Суровое лицо, волосы, упавшие на высокий лоб, суровый взгляд — и предательская, озорная, почти мальчишеская улыбка. Даже не улыбка, а ее тень. Но девица ее заметила, и передала очень точно.
Древнейший, хм…
С холодным выражением лица он вернул девушке ее блокнот — а она смотрела на инквизитора внимательным взглядом напакостившей кошки.
— Что вам нужно на самом деле? — сухо поинтересовался Тристан. — Вы никакой не репортер. Газеты «Вестник Зла» не существует в природе, насколько мне известно.
— Дошло, наконец, — усмехнулась девушка. — Давайте начистоту: один мой… хороший знакомый. Он может быть замешан в этой некрасивой истории. Я очень не хочу в это верить, но от всего этого веет его…
— Запахом? — язвительно подсказал Тристан.
«Ах, вот оно что! — посмеиваясь, подумал он. — Если она из свиты этого демона, то тоже может пользоваться духами с феромонами. Поэтому меня так привлекло к ней. Все объяснимо».
— И запахом тоже, — злобно оскалившись, рявкнула девица внезапно грубым и жестким голосом. — Он очень мне дорог, инквизитор. Очень. И я не хочу, чтобы вы раскрыли рядом с ним свои крылья.
— Ваш знакомый — демон? — уточнил Тристан насмешливо.
— Вас это смущает? — агрессивно и резко спросила девушка. — Кажется, вы сами были демоном и женаты на ведьме!
— Я не женат, — улыбнулся Тристан, удивляясь, как быстро они с собеседницей поменялись местами. — Я слишком… древний для этого.
— О-о-о, — раздраженно прорычала девица, нервно стискивая свой блокнот и сминая портрет Тристана. — Вы будете цепляться к такой глупости?! Мелко мстить за нее?! Я, вообще-то, обращаюсь к вам за помощью!
— Вот с этого и надо было начинать, — мстительно ответил Тристан — и вдруг понял, что ревнует. Ревнует дерзкую и яркую незнакомку к тому, за кого она с таким пылом и с такой смелостью вступается. — А не лгать об интервью и не строить мне глазки.
— Да вы были не очень-то против, инквизитор!
Глаза девушки под вуалью зло прищурились, губы неприятно изогнулись. Незнакомка перестала щебетать как птичка и улыбаться — а вот это было, пожалуй, обидно и досадно. Но ничего с этим не поделаешь.
— Я хочу знать, — прорычала девушка, — что этот… человек ни в чем не виноват, и что вам, древнейший и сильнейший из инквизиторов, не придет в голову раскрывать рядом с ним свои крылья!
Глава 1. 5
Тристан усмехнулся.
— Вы меня путаете с кем-то, — небрежно заметил он. — Я не калечу и не убиваю тех, кто невиновен. Но если человек — или демон, это совершенно все равно, — совершает нечто дурное, я его убиваю. Да, я раскрываю свои крылья, и заступничество хорошенькой барышни никого не спасет. Я инквизитор, мадам, а не просто мужчина, которого можно охмурить, и который согласится немного вам уступить и порадовать вас, оставив вашего жениха в покое.
Тут Тристан нахмурился, потому что в голову ему пришло, что момент барышней был выбран самый, что ни на есть подходящий, и, видимо, не просто так.
— Сейчас, например, — медленно, словно в
