Телохранитель(ница) Его Светлейшества - Татьяна Рябинина
— Добрый день, Ваше Светлейшество, — поклонился он.
— Добрый день, Поль, — кивнул Джилиан. — Рад видеть вас снова. Надеюсь, вы благополучно добрались? Путь неблизкий.
— Благодарю. Добрался без особых сложностей, остановился в городе… пока. Пришел к вам, по вашему приглашению. Надеюсь, не будет слишком большой дерзостью спросить, не найдется ли для меня при дворе какой-нибудь службы?
Все это говорилось громко и предназначалось секретарю в приемной.
— Так уж вышло, Поль, что я остался без камердинера и без телохранителя. Камердинером не предлагаю, а вот телохранителем… Я слышал, что, несмотря на молодой возраст, вы прекрасно владеете любым оружием и различными единоборствами.
— Все так, — кивнул Поль. — Однако, боюсь, я не смогу.
Что?! Какого крюга, Тар?!
— Не сможете? Предлагаю прогуляться по саду и обсудить этот вопрос.
Пресекая возможные возражения, Джилиан направился к двери, ведущей на террасу, и распахнул ее.
Глава 11
В прежней жизни Егоровна была не только тряпичницей, но и хламовницей. Не в том смысле, что собирала всякую дрянь по помойкам, но лишнего в ее доме было очень много. И какие-то милые сердцу, одной ей понятные памятные вещицы, и любопытные штучки, прикупленные на маркетплейсах, и просто всякое такое, что могло пригодиться. Ведь все знают: если выбросить что-то абсолютное ненужное, оно понадобится вот прямо завтра.
Егоровна пыталась бороться. Для начала завела себе жесткое правило: не покупать ничего нового, не выбросив старого. Потом занесла в ежедневный тайминг выброс хотя бы одной единицы хлама. Такими темпами для полного избавления от барахла ей необходимо было прожить еще лет триста. Тогда она начала делать «посмертные уборки», представляя, что вот придут Оля с Тасей и начнут выкидывать все подряд. Этот метод оказался более действенным, однако хлам все равно размножался быстрее.
Особой ее слабостью были книги. В парадной стояла коробка, куда соседи складывали прочитанное и ненужное. Мимо нее Егоровна пройти спокойно никак не могла, тащила домой все подряд. Одной из последних «новинок» был толстый томик «Быт средневекового замка» с красочными иллюстрациями. Вот только начать чтение она так и не успела и сейчас, направляясь с Маргулем во дворец, очень сильно об этом сожалела.
Мир, в который ее занесло, вполне можно было назвать условным средневековьем. Кое-какие познания ей достались от Гагары, но ни в замках, ни, тем более, во дворцах та никогда не бывала. А вот игер из Муфлонии вполне должен был бывать.
Ладно, подумала Егоровна, разберемся на месте. Возможно, удастся убедить игремона, что затея с телохранителем Полем не слишком разумная.
И, кстати, надо отвыкать думать о себе как о Егоровне.
Разумеется, сама она себя так не называла, ни вслух, ни мысленно, зато называли другие, и это накладывало отпечаток. Бабушка Егоровна — как опись в реестре.
Все, бабушка осталась в том мире. В прежней жизни. А теперь она — ну да, Поль. Или Поля — в зависимости от декларируемого пола. В общем, Полина.
Встречные косились на нее как-то странно. И взгляды их были ориентированы вполне определенно. А именно ниже талии.
Может, ватный крюг сбился, подумала Егоровна… то есть Полина. Или она изначально пристроила его как-то не так. И ведь не поправишь же. А может, просто ширинка расстегнулась?
Спросить у Маргуля? Как-то неловко.
Хотя, собственно, почему? По легенде она мужик Тарион, а мужик к мужику вполне может обратиться на эту тему. Женщины ведь спрашивают друг у друга, не торчит ли бретелька лифчика.
— Слушай, парень, — Полина тронула некроманта за рукав, — у меня все в порядке с ширинкой? Не расстегнулась? Люди пялятся.
— Нет, — ответил тот, бросив взгляд украдкой. — Все в порядке. Вам так кажется. Никто не смотрит.
— Далеко еще? А кстати, чего ты пешком ходишь?
— Нет, почти пришли. На выезд пока не заработал. Карета удовольствие не из дешевых. А верхом не люблю. Да и недалеко.
Верхом он не любит, видали, цаца какая. Так, как ты магичишь, к старости, может, заработаешь на тележку с ослом.
В голове у нее разухабисто пела Пугачева — про волшебника-недоучку, который сделать хотел утюг, а получился… слон? Да, точно слон. Вдруг. Внезапно.
Еще поворот — и они вышли на широкую площадь, одна из сторон которой была обнесена высокой кованой оградой. За ней красовался роскошный белый дворец, весь в лепнине и завитушках. У ворот стояли гвардейцы в синих мундирах.
— Нам не сюда, — Маргуль остановил Полину. — В калитку для служащих и посетителей.
В углу площади обнаружился узенький проход между домом и оградой, а там та самая калитка с еще одним гвардейцем, который кивнул некроманту и вопросительно посмотрел на его спутника.
— Это игер из Муфланы, — пояснил Маргуль. — К игремону. По приглашению.
Гвардеец с сомнением пожевал губу, но пропустил. Полина снова подивился местному разгильдяйству, если не сказать хуже. Мало того, что любой проходимец может выдать себя за важную птицу, так еще его и во дворец пропустят. А он, возможно, бомбу несет или какую другую пакость.
Маргуль провел ее через сад к боковому входу, где вообще не было никакой охраны, а потом по длинному темному коридору и втолкнул в приемную. Важно восседающий за широким столом парень в ярко-синем камзоле посмотрел на них с нескрываемым недоумением. Маргуль повторил ту же самую песню про игера из Муфланы. Парень, судя по всему, секретарь или референт, кивнул и указал на диван.
— Садитесь, игер… Поль. Подождите, — сказал некромант. — Меня не приглашали.
Он ушел, а Полина села, чувствуя себя не слишком уютно под пристальным взглядом секретаря.
Может, все так пялятся потому, что знают: никакой она не игер? И даже не игера, а колхозница из-под коровы?
Секретарь скрылся за белой дверью, украшенной позолотой, но почти сразу вышел — с удивленно оттопыренной губой.
— Прошу, игер Поль. — Отодвинувшись в сторону, он пропустил Полину в кабинет.
Джилиан, одетый в синие штаны, рубашку и расстегнутый нижний жилет, сидел в кресле за рабочим столом. Вид у него был крайне мрачный. Посмотрев на Полину, он вытаращил глаза — не хуже секретаря.
Да что они все, сговорились?!
Впрочем, игремон быстро свернул глаза обратно и заговорил громко — явно в расчете на прижатое к двери секретарское ухо.
