Серые будни: Забытые Боги - Likitani

Кочевник твердо стоял на ногах, успев выпрыгнуть из седла, прежде чем конь упал на землю. « Надо было убить всех бесхозных лошадей,» – ещё раз подумал Иво, пытаясь прикрыться от вражеского клинка, серебряным полумесяцем сверкнувшим в ночи.

***

Хакар и Ите мчали по ночной степи, не жалея лошадей. Брильемец ехал первым, потому что хоть что-то видел в темноте. Не хватало еще, чтобы лошадь на скорости угодила ногой в чью-нибудь нору. Хакар старался этого не допустить.

Парень не верил, что у них получится оторваться. И когда через полчаса за спиной вновь появились всадники, Хакар уже все решил.

— Ите, скачи дальше одна. Не возвращайся, если только я не позову.

— Не надо. Мы сможем уйти, перебьем их с лошадей! — девушка с трудом держалась в седле, что уж говорить о сражении и Хакар это понимал.

— Из седла они явно стреляют лучше нашего, — Хак остановил коня, спрыгнул на землю и твёрдо повторил. — Скачи! Я дам сигнал, если будет смысл возвращаться.

— Но…

— Скачи!

Ите всхлипнула, но все же поскакала вперед. Парень хлопнул своих лошадей по крупу, одну за другой, отправляя их вслед за крохотным табуном.

Добряк остался с хозяином. Потрепав пса по загривку, Хакар указал ему место саженях в двадцати перед собой. Зверь послушно убежал вперёд и припал к земле, выжидая «добычу». Хакар достал лук, наложил стрелу на тетиву, и опустился на одно колено, стараясь хотя бы немного слиться с окружением. В степи сделать это было не так просто и если кочевники видят в темноте хотя бы так же как Хакар, не факт, что из его затеи что-то выйдет. Но другого выбора не было.

Вскоре земля под ногами мелко завибрировала, а на фоне тёмно-синего неба замелькали силуэты всадников. Их было трое. Хакар не знал, сколько осталось в овраге вместе с десятником, но почему-то ему казалось, что Иво продал свою жизнь достаточно дорого. Вдруг парень понял, что жетоны командира так и остались у него, но что-то с этим сделать было уже нельзя. Хакар поднялся в полный рост и, крикнув команду на брильемском, выстрелил.

Стрела угодила одной из лошадей в шею, заставив Хакар скривится от досады. Но он и не думал останавливаться, уже накладывая новую стрелу. Добряк выпрыгнул из травы, как заправский волк, тут же вцепившись в глотку одной из лошадей, опрокидывая ее на землю вместе с всадником.

Хакар не смотрел на пса. Довернув корпус он выстрелил, в этот раз попав стрелой под левую руку противника, тоже вскинувшего лук. Вновь перевелась на первого, парень обречённо замер. Кочевник спешил к нему, прикрываясь калканом и саблей в руках. У Хакара была лишь булава, а последний степняк уже отгонял Добряка, размахивая саблей. Парень натянул тетиву, собираясь выстрелить по отвлеченному псом воину хотя бы раз, когда позади вновь зазвучал топот конских копыт.

Ите спешила обратно с поднятым луком, обходя товарища по левой руке, закручивая прикрытого щитом кочевника в неудобную сторону. Из травы метнулась ещё одна собачья тень и на спину занятого Добряком воина рухнула Кана – собака восточницы.

Хакар вновь перевел свой лук, через мгновение всадив стрелу в ногу противника. Тот что-то крикнул на своем наречии, рванулся к парню, до которого было не больше полу десятка саженей, но Ите не упустила свой шанс. Ее стрела завязла в шее кочевника, пройдя ее насквозь. Судьба последнего воина была совсем незавидна, Хакар слышал, как яростно рычат собаки, раздирая человека на куски.

— Зачем вернулась? — буркнул брильемец, запрыгивая в седло.

— И это вместо благодарности? — через силу улыбнулась девушка.

— В седле ещё можешь держаться?

— Сколько-то просижу, — вздохнула Ите.

— Тогда едем, перевяжу тебя, когда взойдет луна.

Короткий свист и псы возвращаются к хозяевам, чтобы следом за ними растворится в ночной степи. Хакар вел поредевший отряд четко на север, ориентируясь по звёздам. Хотелось спать, несмотря на бурлившую после битвы кровь, но парень боролся с предательским желанием. Он не будет спать до самого утра. Лишь бы кони выдержали. А вот Ите пускай подремлет прямо в седле, надо только отойти немного от места сражения и перевязать ей рану. Та не казалась серьезной, до границы девушка должна дотянуть, а там ей уже точно помогут.

Сказ тридцать девятый

С момента, как разведчики скрылись за южным горизонтом, прошло две с небольшим седмицы. Ожидание тянулось невыносимо, с каждым днем все сильнее сковывая мысли людей. Ринала ходила в храм почти каждый день и обращала внимание на то, как много там становится новых прихожан. Люди шли в церковь за успокоением и ободрением, чтобы набраться сил ждать.

Но не все выбирали религию, как средство для борьбы с пугающими или просто неприятными мыслями. Девушка постоянно слышала от Арка, который часто бродил по городу, навещая таверны в поисках новостей, об участившихся случаях драк и поножовщин. Слишком много в Торлине собралось вооруженных людей. Стража носилась по городу день и ночь. Вроде как в палаточном лагере за пределами города чуть не дошло до локального бунта. Люди собрались в Редалии, чтобы идти дальше на юг, сражаться с общим для всех врагом, но невеселые вести с севера доходили до многих. Все чаще Охотники и наемники задумывались о семьях, оставшихся где-то там. Деньги все реже прельщали своим звоном, услышать который воины смогут еще не скоро. Так не лучше ли тогда все бросить и вернуться домой, к семье? Что если все это сопротивление бесполезно? Не лучше ли остаток жизни провести с родными?

Власти Торлина старались пресекать подобные разговоры и мысли. Доходило до задержаний, самых рьяных бунтарей кидали в тюрьмы на несколько дней, чтобы холодные камни и решетки немного остудили буйные головы. Но Ринала понимала, долго это помогать не сможет, скоро единичные случаи дезертирства станут куда чаще.

Ситуацию на какое-то время спасло неожиданно пришедшее с востока подкрепление. Утром одного из дней, почти седмицу назад, к стенам Торлина явилась сборная рать. Свободные графства прислали свои войска, чтобы сражаться вместе с югом, а вместе с ними… похоже появление вместе с графской ратью выходцев из самого сердца Брильемского леса не было сюрпризом только для Хэла. Ярндаг лишь усмехнулся, наблюдая за несколькими сотнями своих соплеменников, разбивших лагерь поближе к лесу,