Грехи Матери - Роберт Дж. Хейс

собственными переживаниями, что это пропустила. Сейчас я могу оглянуться назад и признать правду, но тогда я была слишком близка к этому, слишком занят тем, что убегала от своего горя. Итак, я обвинила Сирилет. Я обвинила свою дочь в убийстве моей сестры. И, возможно, худшее из всех, самое изобличающее доказательство против меня — это то, что Сирилет нуждалась во мне. Она только что видела, как женщина, которую она считала второй матерью, совершила самоубийство, и даже помогла ей. Сирилет было больно, и я должна была быть рядом, чтобы утешить ее, а не взваливать на нее вину, которую правильнее было бы возложить на мои плечи.

Но я опять отвлеклась. Третье, что я осознала, вглядываясь в огромный разлом, — это то, что он становился все больше. Как дыра в блузке, он медленно разрастался, приближаясь к земле. Когда Сирилет швырнула луну через шрам, он был высоко над нами, висел в небе так же высоко, как и Ро'шан. Но теперь... теперь нижний шип разлома обрывался так низко, что был всего в сотне футов от земли.

Сначала я подумала, что Сирилет каким-то образом делает то, чего изначально хотел от нее Создатель, расширяя разлом. Но этого не могло быть. Сирилет еще не проснулась. Она почти не шевелилась с тех пор, как упала без чувств прошлой ночью. Даже когда Кенто затащила ее в убежище, Сирилет что-то бормотала о грядущей темноте, но так и не проснулась. Несмотря ни на что, я боялась за нее. Когда металлические обручи расплавились, они сильно повредили ее руки. Полоски металла прикипели к ее коже. Вокруг ожогов были раны и язвочки. Подобные раны, особенно в таких условиях, как пустыня, могли воспалиться.

Кенто подалась вперед, ее глаза резко открылись как раз вовремя, чтобы вздрогнуть и не дать себе упасть. Она снова выпрямилась и лениво шлепнула себя по щеке, как будто этот маленький укол мог помочь ей проснуться. Она сосредоточилась на углублении в земле и положила на него руку. Струйка воды просочилась на поверхность и начала собираться в лужицу. Женщина-пахт с ребенком-землянином ждали, когда им принесут попить.

Я поймала взгляд Кенто и махнула рукой на Сирилет. «Ты можешь ей помочь?» Я знала, что не имею права спрашивать, но это было все, что я могла сделать. У меня не было ни биомантии, ни знаний, чтобы ее использовать. Печальная правда в том, что необученный пиромант может создать огненный шар и уничтожить почти так же хорошо, как и обученный, но необученный биомант скорее навредит, чем вылечит. Нужно понимать, как работает организм, чтобы знать, как его исправить.

Кенто закончила набирать воду в углубление и отвернулась, когда женщина-пахт наклонилась и втянула ее пересохшими, покрытыми волдырями губами. Кенто сердито посмотрела на меня, затем прошаркала к Сирилет и положила ладонь на ее руку. Я наблюдала, почти затаив дыхание, так я нервничала. Я ожидала увидеть... Я не знаю. Может быть, металл отслоится от кожи Сирилет? Плоть отторгнет руду, которая сплавилась с ней? Не знаю. Через некоторое время Кенто откинулась назад и поникла.

— Я сделала все, что могла, Эска. — Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и закрыла глаза; ее плечи поникли. — На данный момент я предотвратила любой риск заражения, но этот металл... — Она вздохнула и опустилась на землю, ее голос стал туманным и похожим на сонный. — Он не поддается магии Источников.

Женщина-пахт придвинулась ближе к Кенто и постучала по ее ноге когтистым пальцем. Когда Кенто открыла глаза, в них был такой блеск, что я ожидал, что она ударит бедную женщину. «Что?» прорычала Кенто.

— Ребенок хочет пить.

Кенто мельком взглянула на девочку. Затем она выпрямилась, провела рукой по углублению в земле и подняла воду откуда-то снизу. Мне хотелось бы взять на себя это бремя, но она была единственной, кто мог это делать. Она была нашим единственным шансом на выживание. Не то чтобы от того, что мы переживем этот день, было много пользы, поскольку нам некуда было идти и не было возможности пройти через шторм.

День прошел в мареве испепеляющей жары. Мы все ждали спасителя, который никогда не придет. Мы просто ждали смерти. Сирилет не просыпалась. Я думаю, ей снился сон. Она металась и вертелась так долго, как только могла, обхватив себя руками. Иногда она всхлипывала. Мне очень хотелось привести ее в чувство, плеснуть воды ей в лицо или потрясти ее, пока у нее не откроются глаза, но Кенто предостерегла от этого. Если Сирилет собиралась пережить свои травмы, ей нужен был отдых, и тогда она сможет умереть вместе с нами от голода или ночного холода пустыни.

Я провела бо́льшую часть дня, наблюдая, как зазубренная линия огромного шрама ползет к земле. Никто, казалось, этого не замечал. Я спросила себя, что произойдет, когда разлом встретится с Оваэрисом? Поглотит ли он внезапно все вокруг? Отшатнется ли он, как лед от пламени? Потеряет ли он свою связь с Другим Миром и позволит ли Создателю найти его еще раз, ворваться в нашу вселенную и поглотить все? Думаю, от жары, голода и истощения у меня был легкий бред. Я сидела и ничего не делала, ожидая своей собственной смерти и смерти двух самых важных для меня людей во всем мире. Это на меня совсем не похоже, так что можно предположить, что я неясно соображала.

По мере того, как нижний шип разлома становился все глубже, все ближе к земле, на которой мы все сидели, я подумывала о том, чтобы предупредить людей. Или, по крайней мере, предупредить Кенто. Я понятия не имела, что может произойти, и, что бы это ни было, мы, вероятно, должны встретить это вместе и на ногах. Но я этого не сделала. Просто молча наблюдала за происходящим и позволяла своей старшей дочери поспать еще несколько мгновений.

Часть меня желала, чтобы Сирилет проснулась. Я хотела, чтобы она села и объяснила это мне. Я хотела, чтобы она рассказала, что происходит и как все это вписывается в ее план. Больше всего я хотела, чтобы она объяснила мне причину. Почему Имико? Она была готова убить тысячи людей, сбросив на них луну, но позволила Имико пожертвовать собой, вместо того чтобы навязать это кому-то другому? Я бы не сделала такого выбора. Если бы я считала, что это действительно необходимо сделать, я бы не позволила ей пожертвовать собой. Я бы выбрала кого-нибудь другого, мужчину-пахта или сумасшедшего землянина.