Отродье мрака - Rotten Apple

— Что ж, — заключил Грегори. — Из Хальрума я пошлю письмо, где в числе прочего сообщу Боннету о своевольном поступке его дочери. А до тех пор она останется с нами. В целости и сохранности.

Он поглядел на Арли. Адепт хотел было возразить, но, увидев лицо наставника, понял, что спорить теперь — себе дороже. Неимоверным усилием воли подавив рвущуюся наружу вспышку ярости, он в сердцах отвернулся и отошёл прочь.

Грегори снова обратился к Нессе:

— Вам придётся идти пешком, юная леди. И еды вы будете получать ровно столько, сколько остальные.

Девушка энергично закивала.

— Значит, договорились, — сказал Грегори. Затем он повернулся к адептам и заявил громко, так чтобы слышали все: — Завтра мы достигнем поворота, от которого до Свекольного Удела полдня пути. Телеги с Пламенем и харчем останутся на тракте. За ними присмотрят Вирл, Ред, Селвин, Джошуа, слуги и один из близнецов. Остальные отправятся со мной. — Он исподлобья глянул на Арли и после недолгой паузы докончил: — Приготовьтесь как следует. Ибо то, что нас ждёт, ещё долго будет являться вам в худших снах.

Лики теней

«Жди от зверя плотоядного жестокости

нечеловеческой, а от человека-без-огня

— жестокости бесчеловечной», — старинная

тартарийская поговорка.

Поворот был похож на дыру, прогрызенную в стене тракта. Оттуда веяло холодом, а внутри, как за чётко прочерченной границей, вдруг сразу становилось темно. Никто не бывал в Свекольных Уделах с тех пор, как их жители покинули свои дома и бежали к Раскалённой Цитадели. Путники, проходя мимо, тревожно заглядывали в эту чёрную пасть, боязливо отворачивали головы и спешили ускорить шаг. Служители Пламени, намеревавшиеся углубиться в это дьявольское чрево, казались им не иначе как безумцами.

— В моё отсутствие во главе будет Джошуа, — сказал наставник Грегори слугам и тем адептам, которые оставались на тракте. — Вирл, возьми мои часы и следи за временем. Если ровно через сутки мы не воротимся, Друзи отведёт вас к Хальруму. Там вы принесёте Пламя в дар баронессе Эддеркоп, правительнице города… — он вздохнул: — и свяжетесь с Гэллуэем. Коль скоро наше Шествие ждёт провал — да будут его решения мудрыми.

Телеги поставили у края дороги. Каждый из девяти покоящихся в них сосудов был практически бесценен, ибо Пламя такой силы и устойчивости могли сотворить лишь самые могущественные из Служителей. Это был достойный подарок для людей, наделённых властью и влиянием, который требовалось беречь как зеницу ока. Поэтому-то Грегори и брал в Свекольные Уделы лишь часть адептов, а остальных оставлял стеречь Пламя.

— Возвращайся живым, Арли, — прощался с другом Вирл, которому было страшно даже смотреть в сторону тоннеля. — По правде сказать, я рад, что меня оставляют у обоза… Но с вами ведь будет наставник Грегори, уж он вас без света не бросит!

Арли сидел на большом валуне и вытряхивал из стоптанных башмаков мелкие камушки. От долгой ходьбы его ступни покрылись грязью и мозолями. После вчерашнего он был особенно угрюм, и на каждого Служителя в отряде смотрел почти как на врага, ни с кем кроме Вирла не заговаривая.

— Я даже не знаю, что лучше, — проворчал он, — в темноте, в компании людей-без-огня и Горелого (так молодые адепты звали между собой Грегори). Или здесь… — и он презрительно глянул на Нессу, которая почёсывала загривок валяющегося на земле свинокрыса.

Хотя они были в пути уже без малого неделю, темноту во всём её мрачном величии Арли смог лицезреть лишь теперь. Наставники редко творили Пламя настолько мощное, как то, которое везли с собой «зарницы», и Вьющийся тракт всё время был залит ярким жёлто-оранжевым светом, при котором было сложнее разглядеть темень, чем избежать её. Давеча, когда они вступили в тоннель, умеренный цветок Пламени рдел только в ладони у Грегори. Наставник мог сотворить Пламя куда мощнее, однако путь предстоял неблизкий, а ему всё же необходимо было беречь силы.

Так они и шли: впереди Лузи с метательным дротиком наготове, за ним девять адептов, а посередине — Грегори с горящем в руке Пламенем, что разгоняло и теснило мглу. Адепты, шедшие позади, то и дело обгоняли друг друга, ибо каждый страшился чувствовать, как тьма наступает ему на пятки. Последим, назло остальным, плёлся Арлинг. Ему было страшно, но вместе с тем его отвращала трусость других носителей, и блики струились по его хмурому лицу.

Арли обуревала ненависть к наставнику Грегори, который теперь виделся ему главным виновником вторгшегося в обыденную жизнь разлада. Этот безумный старик играет какую-то свою игру, думал он. Устроил дешёвый спектакль на Браассе, разлучил Арлинга с Жерлом и теперь ведёт адептов неизвестно куда, недоговаривая и отмалчиваясь. Хуже всего, что отмалчивался — Арли безотчётно желал услышать хоть одну фанатичную речь, жаждал, чтобы хоть раз Грегори возвышенно его обругал. Когда это случалось сплошь и рядом, Али по крайней мере верил, что всё идёт своим чередом, но во время похода Грегори вообще никого из них не бранил, — а ведь он едва не спалил потомство Неугасимого Боннета!

Пока шли, Друзи без умолку болтал, хотя Арли заметил, что он всего-навсего напуган. Разведчик талдычил о родных краях: как жители Свекольных Уделов задабривали вихтов, чтобы те благословили их на урожай, как руки землепашцев становились синими от свекольного сока. Рассказывал, как они с братом выиграли свои дротики на гроттхульской ярмарке — оружие поистине редкое и дорогое, а потом сделались первыми охотниками в деревне.

— Муторно ведь даже не с рогатиной совладать, а наконечник раздобыть, — говорил он, — оно ведь работа тонкая, попробуй найди такого кузнеца, который сможет и наконечник, и древко по уму сработать… Ну и бросать, дело ясное, тоже надо поучиться. У нас с Лузи на то четыре года ушло — зато теперь никакая крыса от нашего броска не уйдёт!

— Чего тогда село своё бросили да сбежали, поджав хвост? — осклабился шедший рядом Махо.

— Это… это не то… — замямлил Друзи, лихорадочно стиснув в руке лук. — Они пришли, когда все у нас спали. Мы с Лузи подкинулись — и за оружие, но потом увидели… увидели, что вокруг творится…

Махо хотел ещё поиздеваться, но заметил, как неодобрительно смотрит на него Грегори.

— У тебя, адепт Махо, будет возможность доказать свою отвагу, — сказал наставник. — И Друзи сумеет поквитаться за своих друзей и