Стажировка богини. Дилогия (СИ) - Милисса Романец

— Я не умею играть в эту игру, — Сибилл сел на тощую подушку, которая оказалась ближе к нему.

Доска с камешками истаяла, а на её месте возник чайник, исходящий серебристым паром, и две чаши.

— Чему ты так удивляешься? Почему разозлился? Ты же сам был богом в одном из миров своей богини. Пора бы уже догадаться, что сотрудничество тёмного и светлого богов вполне возможно, — сел напротив Сибилла учитель Хоу. — Разумеется, сам по себе тёмный бог не способен сотворять миры. Мы с женой действовали в паре: Синьхуа сотворяла, я делился энергией. Только нужно помнить, что энергия тёмного бога разрушительна по своей природе. Такой мир будет весьма далёк от светлого идеала, впрочем… порой и миры светлых богов ужасают своими законами.

— Но Небеса?.. Там же сейчас живут исключительно светлые боги.

— Потому что получился на диво гармоничный мир. Мы сотворяли его, чтобы жена смогла выносить наших детей, ничего не опасаясь. Такой детский сад для маленьких светлых богов. Мир до сих пор отлично выполняет свою задачу, взращивая поколения светлых богов. Закрытый. Надёжный. Наполненный энергией. Безопасный.

Сибилл устыдился своей поспешности. Собственная реакция показалась ему излишне горячной и странной, заглянув вглубь себя, он понял, что так болезненно откликнулось на слова учителя. Он позавидовал возможности сотворять миры, потому что Альфэй желала этого больше всего, и, конечно, Сибилл тоже хотел бы помочь ей в осуществлении заветной мечты — стать Верховной богиней собственного мира. Из-за неспособности сотворять Сибилл сильно проигрывал любому светлому богу и этому её Ежану.

— Прошу прощения за свою несдержанность, — со вздохом повинился он.

Учитель кивнул, принимая извинения, и продолжил рассказ:

— Все наши дети родились светлыми богами. Синьхуа радовалась, и я не видел в этом ничего плохого. Первые пару столетий действительно были самым счастливым временем в моей жизни. Сильные, смышлёные сыновья-близнецы — большая редкость для богов, талантливая красавица младшая дочь. Синьхуа учила детей сотворять миры, и все они часто пропадали то в одном своём мире, то в другом. Со временем стало ясно, что если жена и дети не хотят потерять сотворённые миры, то нужно что-то придумать с их подпиткой, когда бог-творец отлучается из сотворённого мира.

— Так они придумали использовать вознёсшихся богов для этих целей? — предположил Сибилл, он разлил так и не остывший в условиях сна чай по чашам и, протянув одну учителю, другую пригубил сам.

Терпкая горечь отражала его внутреннее состояние от всего этого разговора.

На фоне новости, что тёмный бог может участвовать в сотворении миров, даже то, что семья учителя и есть Лянь — те самые Верховные боги Небес, выглядела довольно логичной и в чём-то даже закономерной. Теперь мотивация учителя Хоу помогать ему становилась более понятной.

Найдя объяснение чужой «доброте», Сибилл успокоился. Его устраивал такой взаимообмен. Да и новость, что в случае, если ему удастся снять барьер, защищавший Небеса, у них с Альфэй будет поддержка, приободрила. Наметился хоть какой-то план. А ведь всё это время Сибилл считал, что то, что он затеял, — дело гиблое. Он старался не падать духом, игнорировать абсолютное отсутствие хоть какого-то просвета и шанса на победу, но в глубине души понимал, что все его старания тщетны и от рождённых светлых богов вряд ли удастся уйти, если только они сами его не отпустят. Что, конечно, вряд ли.

Так что условие учителя Хоу прозвучало для Сибилла, словно музыка для ушей. У них с Альфэй появилась слабая надежда.

Впрочем, до этого шанса на спасение ещё нужно было дожить.

— Дети росли… — тем временем продолжил вспоминать былое учитель Хоу. — Им стали тесны собственные сотворённые миры и их создания. Хотелось найти друзей, таких же, как они сами, богов. Но Синьхуа не была готова выпустить наших малюток из-под опеки. Она видела несколько моих сражений и была уверена, что тёмные боги — неподходящая компания и самое страшное, что может случиться с приличными светлыми богами. Так она придумала сотворить товарищей для игр нашим детям. Вскоре на Небеса стали попадать первые вознёсшиеся боги из её миров. Меня возня с малышнёй мало интересовала. Я порой отлучался, навещая старых друзей, исследовал вместе с ними заброшенные и умирающие миры. Так что выстраивание системы Небес, которую ты знаешь сейчас, прошла мимо меня. Появлялись новые павильоны вознёсшихся богов. Дворец правосудия. Учебные павильоны. Наши мальчишки росли, их игры становились всё изобретательнее и сложнее. Тянбай придумал врата, притягивающие вознёсшихся светлых богов. Но пока они с Хаотаном настраивали их, к ужасу Синьхуа на Небеса попало несколько тёмных богов — таких же малолетних оболтусов, как наши мальчики. Синьхуа не успокоилась, пока не спровадила тёмных малолеток, но один оказался упёртым. Приглянулась ему наша ненаглядная младшенькая Юйхуа. Ни в какую не желал покидать Небеса. И ведь добился взаимности… Да… Красивая была пара, они отлично смотрелись вместе, прямо как мы с Синьхуа… Хороший был малец, — дрогнул сильный голос.

Сибилл не успел и глазом моргнуть, как в руке учителя Хоу вместо чаши оказался кувшин вина, который тот осушил в один долгий глоток.

— Что стало с тёмным богом, полюбившим вашу дочь, учитель? — тихо напомнил Сибилл.

— Он стал моим учеником. Всё же для дочери я хотел самого лучшего… Потому взялся воспитывать мальца. Жена и сыновья в штыки встретили желание Юйхуа связать себя до конца дней с тёмным богом… Я думал, что однажды они смирятся, когда поймут, что Чунь — прекрасный перспективный парень, который больше жизни любит наше сокровище. Но я недооценил их предубеждённость и страх перед тёмными богами… Тогда я списывал все тревожные предзнаменования на блажь жены, её излишнюю опеку, милое чудачество и неловкость. На заботу о детях и сильную тревожность… Да на что угодно!

На столе появилась целая колонна кувшинов с вином, и учитель Хоу залпом осушил два из них.

— Однажды я просто не смог пробиться в сны Синьхуа. Небеса оказались закрыты для меня — одного из Верховных богов этого мира. У меня не осталось ничего: ни семьи, ни дома, ни ученика. Я ждал возможности попасть на Небеса тысячу лет, чтобы спросить, за что семья так поступила со мной… За всё спросить.

Учитель Хоу опустошал один кувшин за другим, словно действительно мог напиться во сне до потери сознания. Потом его рука замерла в воздухе, не донеся очередной кувшин до рта, а взгляд невидяще устремился в пустоту.

— Получается, всё это