Как поймать монстра. Круг третий. Книга 2 - Арина Цимеринг
Джемма неожиданно для себя пригладила его волосы рукой. От укладки уже давно ничего не осталось – наверное, еще в Кэрсиноре, – но Джемма попыталась придать его волосам хоть какое-то подобие порядка. Винсент ничего не сказал – удивление, вспыхнувшее на его лице, быстро сменилось чем-то между сожалением, надеждой и чувством, которое Джемма отказывалась называть вслух.
– Мы идем дальше, – сказала она, напоследок убирая его волосы ото лба. Она боялась думать, какое у нее самой в это мгновение было выражение. – Окей?
Почему-то, когда Винсент ей улыбнулся, его улыбка была печальной:
– Окей.
* * *
Как он ни старался, слова разобрать не получалось.
Их то заглушал ветер – визгливый и резкий, – то они просто размывались в памяти, превращаясь в мелодичное завывание. Бесконечная мелодия, которая то становилась яснее, то совсем пропадала, снова и снова. Снова и снова. Иногда ему мерещилось, что он почти ухватил суть – детский голос звучал так отчетливо, нужно просто разобрать, нужно просто запомнить! А потом кто-то снова смешивал слова, и сознание тщетно билось внутри сна, упуская невесомый смысл. Так продолжалось мучительно и бесконечно. А когда ему показалось, что он все-таки ухватил, вырвал какое-то слово и почти разобрал его… Киаран вздрогнул и открыл глаза.
Дрема спала, но песня никуда не ушла.
Словно липкий мотив, который не можешь прогнать из головы, она продолжала вхолостую крутиться в мыслях, пока Киаран ворочался, обращаясь лицом к теплу.
На ночь его оставили возле костра – на виниловом футпринте, выдав ему изотермическое покрывало. Для ночевки на земле в минус, который опустился на Глеаду ночью, человеку бы явно не хватило: агенты вокруг него, в куртках и шарфах, то и дело переступали с ноги на ногу и шмыгали носами. Киаран же, сидя на холодной земле, слушая, как шуршит от ветра золотистый термопластик, не ощущал себя… замерзшим. Тем не менее в какой-то момент один из молчаливых американцев бросил рядом с ним сверток, скрученный походным рулетом, – это оказался замшевый вкладыш под спальный мешок. Ничего себе. «Как кость собаке», – с каким-то мрачным удовлетворением подумал Киаран, раскладывая его на футпринте.
Лежать на каменистой земле, даже с его новоприобретенным иммунитетом к морозу, было холодно и жестко. Томительный полусон, отголоски которого еще звенели внутри навязчивой мелодией, ушел, оставив Киарана в одиночестве.
Слушая негромкий разговор двух стороживших лагерь агентов, он ловил себя на мысли, что привык к происходящему сумасшествию возмутительно быстро. Или привыкал возмутительно долго – с какой стороны посмотреть.
Призраки? Конечно. Твари с человеческими лицами? И не одна. Тысячелетние демоны? Ну куда же без них. Норовящие кого-нибудь пристрелить охотники на нечисть? О, да он на них собаку съел.
Если Киаран выберется отсюда живым, ему понадобится несколько лет психотерапии.
Он снова заворочался и вздохнул, вынимая из-под себя затекшую руку. Раздраженный цинизм не помогал. Хотелось злиться. На спящих агентов – за то, что спали, а не решали проблемы и не искали мистера Махелону; на бодрствующих агентов – за то, что разговаривали и мешали ему уснуть. На себя – за то, что снова мог только безропотно ждать чужих решений. На мистера Махелону, который, вообще-то, мог бы поторопиться уже и найти их всех. Почти двадцать человек, три палатки, огромный костер – не такая уж и неприметная цель, Кэйлуа Махелона!
Возможно, время двигалось здесь иначе, и мистер Махелона еще даже не обнаружил его пропажу. Или, может, пока у Киарана тянется долгая ночь, у него проходят дни и недели. Или у него время вообще остановилось, и, когда агенты найдут поляну, мистер Купер все так же будет обессиленно лежать на земле – только моргнуть и успеет.
За всей этой фрустрацией, саркастичными мыслями и раздражением Киаран гнал от себя пугающую мысль, что он может просто… опоздать. Конечно, не он тут был героем, и ему далеко до того, чтобы кого-то спасти, но Глеада приучила его: чем дальше он от мистера Махелоны, тем худшие вещи тут происходят. Единственным хорошим знаком было то, что Киаран жив. Значит, мистер Махелона жив тоже.
Он пошевелил ладонью перед собой, разглядывая ее, словно в нетронутости его рук могли таиться подсказки о том, как работает эта связь. Жаль, что мама не оставила ему ответов – только дымку из расплывчатых метафор. Она была эмоциональной, в чем-то драматичной, очень любила говорить о высоких вещах – о любви, счастье, судьбе, – тогда как сам Киаран хотел услышать приземленные, практичные вещи. Стареют ли леннан-ши? Сколько они живут? Если отрезать руку, она отрастет заново? А если вырезать почку? Получится ли пересадить ее человеку? А что насчет группы крови? Она у него вообще есть?
Сейчас вокруг толпились люди, которые могли дать ему ответы, – но спросить все равно было не у кого.
* * *
На смену ночи медленно и неохотно пришли пепельные сумерки.
Киаран еще несколько раз проваливался в беспокойную дрему, но из-за песни, все крутившейся в голове, толком так и не смог заснуть. Так что, когда утром первые агенты принялись собираться, он бодро вскочил на ноги – то есть, конечно, аккуратно и медленно поднялся, не совершая подозрительных движений. Хотелось наконец что-то делать, даже под недружелюбным взглядом бритоголового Бена, который дежурил над ним последние полтора часа.
К слову, о нем. Бритоголовому Бену Киаран не нравился явно больше, чем остальным.
Один из американцев выдал Киарану еду – жестянку с сублимированным мясом – и ушел прежде, чем он успел попросить кипятка. Бритоголовый, конечно же, плеснул ему воды из походного чайника, но сделал это с таким видом, будто Киаран попросил его убить младенца. Это было ожидаемо, но все равно уязвило.
Это чертов кипяток для отвратительной сублимированной говядины, а не кровь девственниц, ей-богу!
Торопливо глотая раздражение вместе с едой, Киаран закончил как раз тогда, когда агенты принялись распределять между собой квадраты леса. Кто-то оставался в лагере вместе с главным, покашливающим из палатки, но основная команда, уже надев рюкзаки, столпилась в центре.
– …А он идет со мной в группе. Шон, если не возражаете, то вы тоже. А Кайл пойдет с вами и Айрин. Хорошо?
– Орла теперь нянька для рыжих малолеток, – хмыкнул по-ирландски мистер Оуэн, за что получил от миз
