Капитан Ненависть - Лена Тулинова
— Король тоже её ищет, — словно подглядев мысли Линды, сказал Око. — Неспящие охраняют покои принцессы…
— Там что, всё время темно? — спросила Ненависть.
— Днём там монахини, — коротко ответил Око, — и к ним просто так лучше не соваться. Настоящие упырихи, разве что только дневного света не боятся.
Он вдруг вздохнул. Словно монахини-упырихи чем-то тронули его сердце, не иначе. Но Линда не стала разбираться с этим. Она спросила об ином:
— А другая моя просьба?
— Длань дошёл до предгорий Тельби, и нигде ни следа тех людей. Нашли дом, где когда-то жил один из них… так что теперь мы знаем его запах. Длань даже принёс его вещь, чтобы другие Неспящие могли…
— Он там лет пять не был, кой демон вообще там мог остаться запах?
— Для нас достаточно и этого, — успокоил её Око. — Генералу Хасс угодно узнать имя?
Она помолчала, отвернувшись к стене шатра. Небелёное полотно слегка колыхалось на ветру и казалось, что за ним кто-то стоит и подслушивает. Линда, однако, не чуяла ничего живого за этой тонкой стеной из ткани. Пришлось вопросительно посмотреть на вампира — но и он лишь качнул головой. Ветер!
— Фадмонд, — сказал Око, понизив голос.
И Линда заметила, как внимательно он за нею следил.
— Дек Фадмонд, — добавил вампир. — Прозвище — Колдун, хотя и не замечен за колдовством.
Это точно. На самом деле Колдун никогда магией не баловался. Просто взгляд у него был такой. Чересчур проницательный, пристальный, тёмный, будто смотрит и насквозь видит. До самого донышка тебя оглядывает… и себе подчиняет. Если б не старина Астр — быть бы Колдуну капитаном вместо Линды! Его бы и без слов слушались.
Она бы сама за ним пошла. Позвал бы… и пошла. Хоть в воду, хоть в огонь… а хоть в постель. Не позвал. Растоптал ногами, порезвился за компанию с остальными. Снова вспомнилась ночь, непогода, когда сидели допоздна, скорчившись в три погибели у костра. Над головами — один на двоих плащ. Случайно или нарочно оказалась она рядом с Колдуном и плечи их соприкоснулись?
Если б он тогда позвал, она бы пошла, не задумываясь о том, что завтра в бой. Но не позвал. Потому что плохая это примета: любиться накануне перед боем. Все знают.
«Меня-то всё равно ведь убили! — застонала Линда про себя. — И его я тоже всё равно убью! Найти бы только. Найти!»
— Где он? — внезапно осипшим голосом спросила она.
— Ищем, — ответил Око так равнодушно, что впору было заподозрить подлеца… вот только в чём?
— Возьмёте одного из пленных, — сказала Линда. — Одного на двоих.
— Мы там заприметили одну женщину…
— Нет! Возьмёте мужика поплоше, и будет с вас, — рявкнула она. — Выполнять.
— Генерал Хасс, нам иногда…
— В другой раз, — уже спокойнее сказала Линда. — Это всё. Хотя стой.
Она глубоко вдохнула, с сожалением не ощущая ничего. Как хорошо было раньше дышать и понимать, что дышишь!
— Две вещи. Во-первых, Астр и Колдун непременно нужны мне живыми и невредимыми. Вот хоть зубом их тронь — убью. И своим подружкам передай то же самое, если будут их искать.
Око усмехнулся, но напрасно.
— Прикажу связать и оставлю на солнцепёке, — рыкнула Линда.
С бледного даже в тёплом свете лампы лица тут же сошла усмешка.
— Второе. Скажи мне, что ты знаешь о договоре принца с Вилмир.
— Про это не знаю ничего, — сказал Око. — А вот про договор короля Твёрдой Спины с Мортиниром…
— Там была какая-то вещь, — будто бы вспомнила Линда.
На самом деле эта «вещь» не давала ей покоя всё последнее время. И смерть узников в темнице, и пленные, и горящая алым светом капля на обугленном ногте…
— Была, — как-то подозрительно легко согласился Око. — Вы не думаете, генерал, спросить об этом у самого принца?
— Ты ведь тоже очевидец, — сказала Хасс, — к тому ж знаешь? С разных позиций можно разное увидать. Вот к примеру, сюда погляди, — она кивнула на схему, — видишь, я подходила к укреплениям с отсюда, а Картас — вот с отсюда. И…
Она подхватила угольный карандаш и поставила на схеме две точки.
— Он увидел пушки, а я нет.
— А я смотрел сверху, — палец с заострённым белым ногтем указал на вал, за которым стояла цепочка из маленьких кругов. — Здесь два ряда стрелков, а вот здесь — боеприпас и всего один ряд.
— Хм, — Линда сделала пару пометок на схеме. — Умница, моя девочка.
Око недовольно зарычал, как обиженная дворняга. Ненависть дёрнула углами рта. Нравилось ей вызывать в вампире чувства — любые, пусть даже самые гнусные. Так он казался ей более живым.
— Так вот, я хочу увидеть другую сторону событий в этом ихнем дворце. Что получил король от Мортинира? Склянку?
— Склянку, — нехотя ответил Око. — Во временное пользование. Без этой склянки колыбель бесполезна. Только вот Гергольд Твёрдая Спина про то не знает, не видит связи между собой, сыном и этой вещицей. Жалкий фанатик!
— Ну так у него, значит, эту склянку укрысили, так, да?
— Я этого не говорил…
— Зато я говорю. И с какого момента вампиры служат принцу?
— С того дня, как он покинул двор, — сказал Око и пошёл к выходу.
— Приказа отступать не было, рядовой Лупоглазик, — ласково сказала Линда.
Око лишь пожал плечами. Но всё же остановился.
— Хорошо. Я отвечу, — проговорил он, — но нам нужна пленница. Там были женщины. Я видел. И это не то, что ты думаешь.
— Гм. А что я думаю? — спросила Линда.
— Ты запуталась в своих обидах и в своей боли, — ответил Око. — И думаешь, мы станем издеваться над жертвой. Может быть, полагаешь, что мы будем её насиловать и истязать. Но это не так. Мы не обижаем своих женщин.
— Вы сожрать её хотите. И ещё кое-что, раз вам мужик не подходит.
— Как угодно, так и думай, генерал Хасс, — произнёс вампир и сделал вид, что уходит. — Но секреты принца тебе не по зубам, а нам известны ответы.
— Я должна знать, зачем вам баба, ежели по твоим словам, вы её не станете использовать как бабу, — сказала вслед Оку Линда.
— У нас редко бывают дети. Это великая победа
