Моя няня – ведьма - Надежда Олешкевич
– Сними с неё сон! – взревел я и повернулся к мужчине. Тот лежал на полу и не спешил выполнять мой приказ. – Немедленно!
Рядом прыгал кролик, без устали бормоча что-то про огонь, но я не вслушивался. Меня заботила лишь девушка, было необходимо как можно быстрее привести её в сознание.
Всё произошедшее напоминало кошмар, на меня будто помутнение нашло. В порыве гнева я был готов взорвать Грофу мозг, ведь он покусился на жизнь Тауры. Её таинственная магическая особенность так заинтересовала мастера, что он собрался убить девушку, лишь бы раскрыть загадку.
– Папа? – послышался тихий голос дочери, и я обернулся.
Увидев бледное личико Гаэдэ, осознал, что мы находились в лаборатории, и взял себя в руки. Здесь не место для детей. Нужно поскорее вывести отсюда дочь, но и Тауру оставлять нельзя.
– Сейчас же едем домой, – сказал я Гаэдэ, подхватил девушку на руки и направился прочь. На пороге задержался и, не оборачиваясь, сообщил трясущемуся от страха мастеру: – Оплаты не жди. И молись, чтобы тебя из башни не уволили.
Под ногами захрустело стекло. Я заметил мелькнувший неподалёку белый комок, который дочь поспешила подхватить на руки и спрятать под накидкой. Гаэдэ натянуто улыбнулась мне и зашагала впереди.
Нам на пути попадались ищейки. Одни смотрели встревоженно, другие с многозначительной ухмылкой. А мысли… лучше не слушать их, благо рядом с девушкой удавалось контролировать свой дар и закрываться от потока размышлений проходящих мимо людей.
– Крон, – позвал Хилд, нагнавший нас на винтовой лестнице, – позвольте отчитаться о проделанной работе. Или лучше это сделать в письменном виде?
«Наверное, не стоит говорить о жертвах тёмной ведьмы при ребёнке. Испугается, расплачется, а мне потом от крона влетит».
– В письменном! – раздражённо произнёс я, потому что точно знал, что и дочь услышала его мысли. Вон как напряглись плечи.
Вот только моя смелая малышка не подала виду, продолжала твёрдо шагать по ступеням, крепко обнимая кролика. Зачем только взяла с собой животное? В следующий раз нужно будет убедиться, что зверь остался дома. Хотя после произошедшего и Гаэдэ лучше находиться там. Не хотелось, чтобы дочка видела меня таким.
– Хорошо, отчёт ляжет на ваш стол в ближайшее время, – пообещал Хилд и отправился вверх по лестнице.
Мы добрались до кареты. Дочь забралась в экипаж самостоятельно, мне же пришлось немного повозиться, но после я усадил спящую Тауру на лавочку и расположился рядом с ней. Девушка покачнулась, и пришлось придержать её, чтобы держалась ровно. Я попытался подложить ей под шею подушку, но та выскользнула, а няня во сне прильнула ко мне, положив голову на плечо.
– Папа, – осторожно позвала Гаэдэ, – зачем тот человек пытался убить Тауру? Она ему что-то плохое сделала? И почему ты отвёл няню туда и оставил с ним?
Знай наперёд, что случится, ничего подобного бы не сделал. Хотел присутствовать во время исследования дара девушки, да только не мог оставить дочь одну, поэтому решил остаться с ребёнком в коридоре. Надеялся, что всё пройдёт благополучно. Это ведь мастер Гроф, отменный маг, выдающийся учёный. Да, он работал с трупами, но кто же знал, что он перестал ценить чужие жизни?
– Я ошибся, – ответил сразу на все вопросы, не желая вдаваться в подробности.
Вот только дочери этого было недостаточно, её живой ум требовал разъяснений. Малышка пристально смотрела на меня, ожидая продолжения.
– Я хотел проверить, не скрывает ли Таура чего-то от нас, – признался, подразумевая тот самый дар, от которого даже сейчас в голове царила блаженная тишина.
Не мог успокоиться, хотелось узнать всё об этой девушке. Каждый раз, стоило с ней заговорить, та будто закрывалась, и это сильнее подстёгивало мой интерес.
– А она что-то может скрывать? – Гаэдэ вдруг вытянулась по струнке. – Как по мне, так совсем безобидная.
– Тебе она уже нравится?
– Не то чтобы сильно, но терпеть можно. Определённо лучше Норы.
Я скосил взгляд на Тауру, которая продолжала спать на моём плече. Осторожно поправил упавшие ей на лоб волосы, хотел было провести по щеке кончиками пальцев, но вовремя опомнился и повернулся к дочери. А она внимательно за мной наблюдала.
В окнах мелькали дома. Были слышны звуки оживлённого города, стук колёс по мостовой. Нас порядком трясло, так что приходилось порой придерживать покачивающуюся девушку, которая норовила соскользнуть и улечься головой на мои колени, чего точно нельзя было допустить.
До нашего дома оставалось немного. Я снова и снова прокручивал в голове случившееся, думал, как всё исправить. Гаэдэ казалась бодрой, но я помнил её испуганные глаза. Следовало что-то сказать в своё оправдание и заверить, что подобного не повторится. Убедить, что больше не сорвусь при ней.
Пока подбирал слова и готовился обсудить это дома в спокойной обстановке, глянул в окно и понял, что мы вдруг свернули в другую сторону. Кролик выглянул из-под накидки дочери, навострил уши и начал к чему-то принюхиваться.
«Вкуснятинка! У-у, какая вкуснятинка! Хочу, хочу…»
Дочь нахмурилась, услышав его мысли, и втянула носом воздух. Я тоже, но не уловил никакого запаха. Приподнялся и постучал в стенку, чтобы кучер остановился, вот только нас понесло быстрее.
Таура всё-таки свалилась мне на колени, и поднять её оказалось сложно. Нас начало нещадно трясти, дочка испуганно пискнула. Из-под её накидки выбрался кролик и явно нацелился выпрыгнуть в окно.
«Я тоже хочу, почему всё самое вкусное им?»
Глава 25
Таура
Веки были налиты свинцом, я никак не могла поднять их. От зловещих звуков замирало сердце. Последними запомнились глаза, безумные, чёрные, полные пугающего блеска, а ещё жуткий шёпот человека, к которому меня привёл ищейка.
«Посмотрим, что в тебе особенного!»
Потом был огонь. Злой, терзающий, он будто проникал внутрь меня, жалил каждую клеточку тела и разъедал внутренности кислотой. Не в силах закричать, я мысленно взмолилась о помощи и услышала, как ворвался крон.
Раздался страшный вопль причинившего мне боль мага. По сердцу полоснул тихий голосок Гаэдэ. Малышка показалось очень сильно напуганной, а я не могла ничем ей помочь. Не удалось даже пошевелиться!
Меня подхватили на руки, голова прильнула к широкой груди. Стало так спокойно, будто я оказалась под самой мощной защитой, какая только существовала на свете. Вот только ищейка, перед тем как спасти, сам привёл меня в это
