Проклятие Эгиды - Сона Исаева
Милая, да за такой завтрак я за тобой хоть на край света.
Из груди вырвалось уже знакомое мурчание, даже надутый ворон, топающийся возле меня, не перебил мне аппетит. Только зря Пьетро накидала пряных трав, аж язык онемел.
— Да вы издеваетесь оба надо мной! — Громыхал Гончий над исписанными бумагами, — «верхним дном вверх возвысится он» — этот бред даже мой псарь может выдать!
— Сделка говорит, что это сложно, — махал крыльями ворон, под чью диктовку Гончий записывал перевод.
— Мы целый день бьемся над одной страницей и в результате — полная чушь, — я так устала, если честно, что даже препираться сил не было. Еще и голова разрывалась от их криков. Да, процесс перевода такой, мы еще не раз вернемся к этой чуши и уж тем более не единожды ее перепишем, — мы с тобой не так договаривались, моя дорогая. Напомню твоей самодовольной ухмылке, у нас с тобой…
— Сделка! — Радостно воскликнул ворон. Ему в принципе по барабану, что мы тут ругаемся. Еда есть и ладно, — сделке плохо.
— Ей без хвоста будет еще хуже, — шипел он ворону, — я вас обоих не выпущу, пока не докажете, что хоть на что-нибудь способны.
Если бы не отвратительное самочувствие, я бы даже позабавилась, как нелепо выглядел свирепый мужчина рядом с вороном, который зачастую невпопад отвечал его же голосом.
На мгновенье потолок и пол поменялись местами и меня пошатнуло.
— Нет, хозяин, сделка упала! — Взволнованно воскликнул ворон, забив крыльями.
Я сама не заметила, как свалилась со стола. Хвост казался чугунным, но еще хуже было в животе.
— Только попробуй испортить ковер, — безжалостно прорычал Гончий, возвышаясь надо мной.
Перед носиком маячили его идеальные сапоги. От его метки исходил тот самый неприятный звон, который сейчас жестоко бил по ушам, отдаваясь где-то в затылке.
Напуганный ворон подлетел ко мне и попытался помочь подняться, но его опередила безжалостная рука Гончего. Он начал осматривать мою шкурку в поисках ран, а потом беспардонно и резко оголил мои клыки.
— Как такие маленькие зубки могут оставлять настолько глубокие раны? — Пробормотал он себе, — тебя что, отравили?
Я помотала головой. Наверное, просто съела что-то не то. Как ни странно, но резко стало лучше. Это не ускользнуло и от Гончего:
— Переводить можешь? — Я кивнула.
Не то что бы совсем пришла в себя, но в мозгу хотя бы прояснилось.
К вечеру мы перевели достаточно большой кусок Первой Книги. И да, я была права: это Порядок напал на Хаос. А Хаос был здесь изначально, но Боги Порядка решили навести здесь свой…кхм…собственно, порядок.
Я это и так подозревала, еще когда знакомилась с отрывочными переводами. Стало ли для Гончего это новостью, я так и не поняла, он просто сидел, нахмурившись, изучая текст, а вот Фаркас был шокирован. Оно и понятно, здешние люди глубоко чтили историю и Богов, а тут, как оказалось, главный стержень его мира была ложью. И это только начало…
Ближе к ночи мое состояние гораздо улучшилось. Травки Пьетро мне явно не пошли на пользу. Но ведь она не могла знать, что на нее обижаться?
Тем более девушка, в отличие от Гончего, разбудила меня нежными прикосновениями, а не грубым басом и хмурым лицом в шрамах.
— Мы тихонечко выйдем через задний выход, — поспешно прошептала она, выскальзывая из дома, словно воровка, — я наняла повозку, не придется трястись в жестком седле.
На девушке были мужские свободные брюки и жесткий корсет поверх белой рубашки. Я не знала местных порядков, но, даже несмотря на достаточно благопристойный наряд, Пьетро выглядела слегка чересчур соблазнительно. Черные глаза, горящие азартом на кукольном личике, сейчас сосредоточенно следили за уплывающим пейзажем за окном.
— «Не тебе тягаться с нами, малявка», — передразнила она кого-то, — нет, ну каков подлец, а? Бросать мне вызов!? Мало я ему пальцев отрубила в молодости…
Я аж замерла. Пальцы отрубила? Да ладно?! И в какой еще молодости? Ей на вид-то не больше двадцати пяти. Это в десять она кому-то руки секла по вечерам?
— И обещание Фаркасу нарушаю, — вздохнула она грустно, — но честь ведь дороже? Да и не должны меня арестовать на этот раз, главное — из себя не выйти.
Что-то мне уже не хочется ехать на карточную игру. А выглядит такой милой.
Почему-то таверну именно так себе и представляла. Но вот что удивило, так это как перед маленькой Пьетро все расступались. Даже те, кто выглядел так, будто ел младенцев на завтрак и девственниц на ужин.
А вот перед этим типом я бы спиной не становилась. Он что, мясо прямо с топора ест?!
Контингент здесь был жутким: от мелких жуликов и просто спящих пьяниц с характерными красными «звездочками» на лице до странных типов, прячущих лица под капюшонами. Но храбрая Пьетро с трясущейся мною на руках двинулась в самый глубь громогласного заведения, прямо к шайке громадных мужиков с бритоголовым во главе.
— А вот и Финч, — прошипела Пьетро так, чтобы услышала только я, — не бойся, пока ты со мной, тебя никто не осмелится тронуть.
Да что несет эта полоумная? Она себя и их видела? Да ее даже самый жалкий хлюпик из этого сброда об коленку сломает.
Но, тем не менее, все расступились, уступая место за столом нам с Пьетро.
— Думал, ты как обычно сошлешься на свою занятость, — усмехнулся бритоголовый.
— Финч, — мило улыбнулась Пьетро, — я всегда держу слово. Может, мне повторить, вдруг ты не расслышал?
Финч неосознанно потянулся к месту, где когда-то было ухо, но быстро опомнился и с ненавистью уставился на Пьетро, будто она ему это ухо и отрубила.
Я взглянула на Пьетро, и… да ладно?! Боже, с кем я связалась?
Фаркас знает, что его жена — сорвиголова? Ее здесь действительно опасаются, и, кажется, не зря.
— У нас сегодня гость, если ты не против, — усмехнулся Финч, — думаешь, она поможет?
Взгляды переместились на меня, и моя дневная дурнота вернулась с новой силой.
— Думаю, тебе надо дать шанс представить, что дело не в моей ловкости, а в слепой удаче. Так тебе будет проще перенести поражение. Опять.
— Добрый вечер, господа, — раздался мягкий баритон, — кажется, я все же не опоздал.
За столом появился третий человек, кроме нас с Пьетро, который
