Бюро «Канун», или Ужасы Ивота - Николай Ободников

Демон неотрывно следил за ним — смотря сразу и на него, и сквозь него. Колька с дрожью вернул мисочку, и демон неторопливо принялся отправлять щепотки риса в свой неподвижный рот — неотвратимо, обрекающе, словно в липком ночном кошмаре. Колька еще раз безвольно поклонился, достал треклятую веревку и полез с ней на памятник. Взгляд демона остался в той же точке, будто человек уже ничего не значил.

Колька, который никогда не отличался хорошей физической формой, вдруг без труда залез на статую и приладил к ней веревку. А еще он растерянно сообразил, что никому не нужен. И ему сильно захотелось поплакать. Но он не смог даже этой человеческой малости… Демон между тем размеренно поглощал рис — щепотку за щепоткой, пожирая оставшееся время человека. А еще через миг Колька повесился на вытянутой руке Ленина. Посмертными деревянными движениями он напомнил куклу, с которой играл жестокий ребенок.

Демон поставил донышком вверх мисочку с остатками риса. Она крайне удачно вписалась между пакетиком с закуской и бутылкой алкоголя. Затем непостижимый демон медленно поднялся и пошел себе дальше по ночным улицам Ивота.

Да, это был Влекущий — посланник кратких судеб и посмертной недвижимости. И это была его первая жертва — за десять лет, что он отсутствовал. Начался новый Канун…

Булат распахнул тяжелые двери Дома культуры, совершенно некультурно почесался и бодро выпорхнул наружу. Следом за ним сонно вышел Лунослав. Он поежился и зевнул. Как и ожидалось, они были первыми утренними прохожими Старого Ивота. Пели рассветные пташки, фонил дьявольский гул…

— Ты как хочешь, а я себе постельное для дивана притащу, — заявил Лунослав. — И не вздумай у меня опять простыню спереть!

— Тоже мне — неженка! — фыркнул Булат. — Мы же на страже добра стоим! Мы вообще с такой работой должны на костях и черепах спать!

— Ага, и потому мы сейчас идем за кефиром с баранками.

— Ну да. — И Булат, не удержавшись, тоже зевнул.

Конечно, каждому из них было где ночевать — в более комфортных и удобных условиях. Однако домашний очаг Лунослава никто не прогревал к его приходу, тогда как Булату его бабка обычно разогревала похлебку. Из-за этого Лунослав предпочитал круглосуточно дежурить в бюро. Булат же, в свою очередь, просто предпочитал быть всегда наготове.

Они спустились со ступенек Дома культуры и замерли. На руке памятника Ленину неторопливо покачивался Колька Омаров. Под висельником лежала перевернутая мисочка. Перед глазами побледневшего Лунослава всё тут же поплыло.

— Ядрен батон! Парень, ты чего?! — переполошился Булат и торопливо полез вверх по памятнику. — Ну-ка, дрыгни рукой или ногой! Эй?!

Лунослав в ужасе схватился за голову:

— Начался хренов Канун!..

— Лунослав, твою мать! Не стой столбом, а то обоссут! Помоги его снять! — крикнул Булат, развязывая узел веревки.

— Что?.. А! Черт возьми! — И Лунослав приподнял висельника за ноги.

Наконец узел ослаб, и окоченевшее тело упало на Лунослава, подмяв его под себя. Булат спрыгнул к ним и бросился делать Омарову искусственное дыхание. Холодные губы покойника почему-то напомнили Булату о кефире, до которого они так и не дошли.

— Булат, это бесполезно, — бесцветно сказал Лунослав. — Никого из самоубийц Кануна так и не удалось спасти.

— Заткнись, дрищ! — рявкнул Булат, не оставляя попыток реанимировать несчастного.

Лунослав взял мисочку и потрогал остатки промытого риса. Затем он провел над ними Черномиконом. Однако ничего не произошло.

— Чертова тва-арь! — страшно проорал Лунослав и швырнул мисочку о постамент.

Мисочка разлетелась на маленькие голубые осколки, напомнив молодому человеку его жизнь, когда он десять лет назад потерял всю семью. Лунослав присел на край площадки памятника и заплакал. Это были слезы боли, обиды и… какого-то отвратительного счастья. Ведь теперь он мог лицом к лицу столкнуться с тем чудовищным злом — чтобы отомстить!

— Это всё чертов… чертов Влекущий! Чертов кукловод самоубийц Кануна!.. — прошептал Лунослав, вытирая лицо. — Но откуда Кокарев узнал о нём, а?..

Булат вздохнул, оставил в покое мертвого Омарова и присел рядом с Лунославом. И вместо тысячи слов — он сделал ему маленькую «сливу» дружбы.

— Лунь, мы найдем этого гада, обещаю, — сказал Булат.

— Нам нужно к Сосулиной, — мрачно ответил Лунослав. — Если Кокарев не соврал, она действительно может знать, что за чертовщина творится. Она ведь тоже узнала Черномикон, когда я с ним только вышел!

— А чему тут удивляться? Она со своим кабачком и так всех по-своему узнает — по полоумному, — пожал плечами Булат. — Ты как, братец?

— Ну-у… Если честно, то кефира с баранками всё-таки не хватает…

— Это дело мы мигом оформим, — усмехнулся Булат. — Только надо бы сперва в службу серой доставки позвонить. Отчитаться, так сказать!

Он связался с Питониным и сообщил ему о найденном теле. Полицейский так обрадовался, что легко и изящно построил многоэтажную матерную конструкцию. В итоге Лунославу и Булату пришлось по громкой связи пообещать «автографы» в протоколах. Только после этого наши герои смогли отправиться за ответами к местной умалишенной. Зато сделали они это в компании вожделенных кефира и баранок.

Через час уазик бюро «Канун» подъехал к заброшенному подсобному хозяйству. Много лет назад тут разводили свиней, а после упадка сельскохозяйственных идеалов здесь разводились только простушки под подушку и тараканы. Ныне же в этом месте проживала Сосулина — в компании одной свиньи. К слову, располагалось подсобное хозяйство на отшибе Старого Ивота — недалеко от улицы Карла Маркса.

Лунослав и Булат вылезли из машины и направились к кирпичному домику, прятавшемуся среди простудившихся1 сараев. Булат допивал на ходу остатки кефира, а Лунослав нервно сжимал в руках связку баранок. На крыше домика озабоченно возилась Сосулина. Она привязывала к печной трубе надувную лодку. Ее верный спутник, кабачок, болтался у нее за спиной — в парашютных лямках. Всё это напоминало высадку сумасшедшего кабачкового десанта.

— Теть Алл, весла забыла! — со смехом крикнул Булат.

Сосулина обернулась, кряхтя слезла с крыши и перекрестилась кабачком.

— С вами плохая книга, а кабачок не нравится плохой книге, — заметила она.

— Плохой книге не нравятся даже плохие взрослые журналы! — рассмеялся Булат. — Я проверял!

— Всем нравятся кабачки, — добавил Лунослав. — Они же вкусные!

Сосулина испуганно прижала кабачок к груди, вынула откуда-то свечи и стала швырять их на крышу, пытаясь попасть в лодку. Затем она вынесла из дома полиэтиленовый пакет с ружьем и метнула его туда же. К облегчению сотрудников бюро, ружье попало в водосток на крыше и благополучно застряло в нём.

— И зачем это