Лекарка поневоле и опять 25 примет (СИ) - Ульяна Муратова
— Так, притормозите-ка оба, — встала ровно между ними я. — Никто никуда не уходит и никто никого не судит. Эрер, я каждый день занимаюсь лечением Дичика, и Талла — частый гость в моём доме, поэтому мне очень хотелось бы, чтобы вы поладили, — мягко проговорила я, а потом повернулась к подруге: — С чего бы такой неласковый приём?
— Ни с чего, — пошла на попятную она. — Просто к слову пришлось. Я ж не о ком-то конкретном говорю, а так — вообще…
— Вот не надо «вообще», — попросила я. — Давайте лучше чай пить.
— Давайте, — легко согласился Эрер, наконец стерев с лица маньяческую улыбку. — А от чего лечите мальчика, если не секрет?
— Да сама точно не знаю, — вздохнула я, ставя на стол блюдо с цветными пирожками. — Какая-то форма мышечной дистрофии, более точно сказать не могу. Не сталкивалась я ещё с такой болезнью.
— Погоди, я тебе кое-что принёс, может, будет в масть, — поднялся с места Эрер и вышел в сени.
Пока его не было, я хотела попросить Таллу не лезть к Эреру и не отпугивать его, а потом поняла, что если подобное может мужчину отпугнуть, то грош цена и ему, и всем отношениям.
Вернулся дикий особист со здоровенным рюкзаком в руках и достал из него толстенную книгу.
— «Академическая Медицинская Энциклопедия», — прочла я название на лоарельском и взяла в руки толстенный фолиант в кожаном переплёте.
Весил он поболее нашего Дичика, а уж знаний содержал… Мои деревенские справочники с такой книгой и не сравнятся. Я открыла первые страницы, аккуратно берясь за засаленные уголки. Книга явно была очень старой, но приведённые в ней заклинания не особо-то и изменились за годы. Помимо базовых и хорошо известных мне, тут были описаны сложные каскадные плетения, о существовании которых я даже не подозревала.
— Это, наверное, очень дорогая книга. Спасибо большое, — поблагодарила я Эрера.
— Не смог пройти мимо. Подумал, что такому подарочку ты обрадуешься больше, чем колечку или заколочке.
Я без стеснения обняла, ненадолго уткнувшись ему в грудь, а потом кинула на Таллу красноречивый взгляд. Мол, нечего тут моего мага обижать, видишь, какой он внимательный и заботливый. Она смутилась и виновато пожала плечами, а вся враждебность растворилась, будто её и не было.
Талла подошла поближе и заглянула в книгу:
— Ну что, есть там что-то про нашу болезнь?
— Сейчас посмотрим, — я принялась листать страницы, забыв и о чае, и о пирожках.
Дичик поначалу тоже заинтересовался большим фолиантом, но потом понял, что буквы в нём отличаются от знакомых, и вернулся к играм с Шельмой, а Эрер с Таллой молча пили травяной сбор, не отвлекая меня.
Примета 36: планы людей смешат богов
Тридцать первое юлеля. Вечер
Таисия
— Ничего не понимаю… — пробормотала я, просматривая одну статью за другой. — В разделе мышечной слабости ничего подобного нет. Среди нарушений обменов — тоже. Тут, конечно, есть новые любопытные заклинания, которые можно было бы попробовать, но это всё не то… И даже в разделе заболеваний, присущих исключительно полуденникам, такого тоже нет, — я разочарованно отложила книгу и сказала: — Чуть позже изучу внимательнее, может, я что-то пропустила.
Эрер взял фолиант в руки и пролистал в самый конец, в раздел, до которого я не дошла.
«Неизлечимые заболевания». Их вынесли в отдельную статью, потому что ни заклинаний, ни рецептов зелий для излечения не прилагалось.
Там, под пятым номером, я и нашла то, что искала.
— Врождённая генерализованная полуденническая миопатия, — проговорила я.
Пробежав сухие строчки глазами, нашла в описании все симптомы и особенности — и слабость, и проблемы с усвояемостью питательных веществ, и судороги, и ригидность сухожилий.
Прогнозируемая продолжительность жизни больного — 10–12 лет. С ростом тела сердечная мышца перестаёт справляться с нагрузкой, и до подросткового возраста дети с таким диагнозом почти никогда не доживают.
Я захлопнула книгу и снова отложила в сторону.
— Да, она самая, я запамятовала научное название. Не лечится, да? — Талла посмотрела на Дичика с тоской: — Ну, мы всегда это знали. Так все целители и говорили.
Повисла нехорошая тишина, а я вдруг ужасно разозлилась на всех этих целителей, которые не придумали нужного заклинания. От импотенции — пять десятков! От этой полуденнической миопатии — ни одного! Сразу видно, какая тема сильнее волнует местных эскулапов.
— Знаешь, все эти заклинания, — кивнула я на фолиант, — не с неба упали. Кто-то когда-то их придумал, случайно или специально. И я уверена, что каждый год придумывают новые. Так что лично я воспринимаю эту книгу как источник дополнительного материала для изучения. Спасибо большое, Эрер, это очень ценный подарок, и он мне однозначно пригодится. В конце концов, никто не обещал, что будет легко.
— Чтобы придумывать новые заклинания, надо, наверное, в академиях учиться, — осторожно заметила Талла.
— Не обязательно, — вдруг сказал Эрер. — Есть как минимум одно заклинание, которое неграмотный пастух изобрёл. У него на стадо блейзы нападали, вот он и нашёл выход. Чистым перебором подобрал идеальное сочетание магических завихрений, обращающее животное в дикую панику. С большого расстояния. Это мы в курсе истории магии проходили, преподаватель говорил, что никогда нельзя недооценивать противника, ведь даже низкоуровневый сельский маг вполне может выдать нечто, способное переломить ход боя. А Таися — маг далеко не самого низкого порядка, с необычным подходом и незамыленным взглядом. Это уже немало.
Похвала из его уст звучала очень весомо и ласково, как и вот это мягкое «Таися», подхваченное от Таллы.
— Вот видишь, рано руки опускать. А сейчас давайте вечерничать.
— Да, ты права. Не Солар горшки обжигает, — улыбнулась Талла, а я в очередной раз поразилась тому, как у неё хватает моральных сил на то, чтобы оставаться адекватной и не свистеть крышечкой при таких обстоятельствах.
И даже недоверие целителям и нежелание их слушать стали понятными — кому хочется, чтобы им раз за разом повторяли, что их ребёнок — не жилец? И где взять силы, всё равно не опускать руки, заботиться о нём? Почему за это не дают ордена? Почему это не считается подвигом?
Я ничего не стала говорить, потому что любые заверения звучали бы фальшиво, но вопреки всем доводам разума решить нерешаемую задачу захотелось ещё сильнее.
Повечерничав, мы разбрелись по своим делам. Я читала на подоконнике подаренную энциклопедию, Эрер сначала разбирал вещи, а потом играл
