Свет из тени - Делони Ворон

- Низкой цены? – с непониманием переспросил Джуба. – Что в нём такого особенного, чтоб за него давать больше?

- Я скажу, – отпив из кружки, ответила Бальра, – но для начала, – она посмотрела на Альку. – Аль, не хочешь поделиться своей историей появления здесь?

- Я? – ахнула барменша. – Да мне рассказывать-то особо нечего. Меня пристроила сюда тётя Амана, сестра моей мамы. Они с господином Овалом давно знакомы…

- А твои родители? – Бальра посмотрела на свою начальницу. – Они всё ещё…

- Да, – быстро отрезала Алька, лицо которой вмиг помрачнело, – они всё ещё там. И они никак не относятся к тому, о чём вы рассказывали.

- Ясно, – кивнула Бальра, – раз не хочешь… Джуба, знаешь, почему ты неправ?

- Почему же?

- Потому что в тебе нет силы аспектов. Будь Лайт более сильным магом, или будь здесь Ульра, она бы сказала, что амулет этот наделён такой силой, которую не могут описать даже самые мудрые из архимагов.

- Да ладно, – усмехнулся Джуба. – И ты хочешь сказать, что носишь на своей шее такую ценность?

- Я вынуждена это делать. Иначе жизнь моя и всех вокруг обернётся страшным кошмаром.

- С чего это вдруг? – сдвинув брови, спросила Алька.

- Я вам покажу, – Бальра встала в полный рост и оглядела своих товарищей. – Только пообещайте одну вещь. Не говорите о том, что увидите, Вексте. Я не хочу, чтобы она… просто не хочу, чтобы она знала.

Несколько минут царила гробовая тишина. Все по очереди смотрели то на Бальру, то на друг друга. Наконец, когда Алька, Джуба и Лайт пришли к молчаливому согласию и кивнули, Бальра хмыкнула и сказала.

- Вы мне обещали.

Прикрыв глаза и собравшись с мыслями, Бальра медленно стянула амулет с шеи и положила его на стол.

Первые пару секунд ничего не происходило, но так лишь казалось. Милое и привлекательное личико Бальры начало преображаться. Там, где когда-то была красивая белоснежная кожа, вдруг появились обвисшие лоскуты обугленного и почерневшего мяса. Почти все лицо было голой костью. Правый глаз отсутствовал, вместо него зияла чёрная дыра, левый же оказался затянут белой пленкой. Нос как таковой тоже отсутствовал, были лишь два черных отверстия посередине. О волосах речи и не шло, был лишь голый череп с таким же небольшим количеством кожи. Верхняя губа сильно обвисла, и тоже имела два отверстия. Там, где должны быть щеки, были две глубоко впавшие ямы, в этом месте кожа была, как желе, и впадала внутрь черепа. Руки были в не лучшем состоянии: почти вся кожа с кистей слезла и также висела небольшими обрывками. Два пальца на левой и один на правой просто отсутствовали.

Первобытный страх и ужас. Именно эти два чувства не просто сковали тела тех, кто по своей воле стали свидетелями этого зрелища. Эти чувства, пусть и на короткий миг, лишили их жизни.

Алька стала выглядеть, словно восковая кукла: глаза стеклянные, губы искривились в неестественной форме, а кожа из молочно-шоколадной стала белее первого снега. Джуба, с улыбкой рассказывающий о том, какие тягости и страдания перенёс по жизни, вмиг потускнел. Его острые зубы беспрестанно барабанили, дыхание почти сошло на нет, а могучие лапы невольно смяли кружку, которую он всё время держал. Лайт, который видел ужасы только с экрана монитора, на секунду подумал, что всё это нереально, грим актёра… но только когда до него дошло, что всё это реальность… Сердце пропустило удар, затем второй. Он понимал, что должен отвернуться, что если будет продолжать смотреть на этот… лик смерти, то сойдёт с ума. Но он не мог заставить тело себя слушаться. Оно было скованно льдом ужаса. Он поневоле стал зрителем у себя в голове, не в силах что-либо сделать.

Прошло по меньшей мере полминуты, прежде чем комната, превратившаяся в склеп, пришла в движение. Алька, вид которой говорил о том, что ещё секунда, и она упадёт в обморок, внезапно вскрикнула, и оттолкнувшись от стола с силой, которая была ей несвойственна, упала вместе со стулом назад. Джуба, почти одновременно с Лайтом, повернулись на крик и вместе с этим ужас, что сковывал их тела, наконец спал. Они затряслись, как листья на ветру, руки их забарабанили по столу, а глаза зажмурились так сильно, что проступили слёзы.

- Всё, успокойтесь, – раздался обычный голос Бальры. – Я снова как прежде. Можете открыть глаза.

Ни Лайт, ни Джуба не спешили выполнять просьбу той, что показала им лик, которого боятся во всех мыслимых мирах. Когда Лайт всё же собрал остатки того, что когда-то звалось смелостью, и слегка приоткрыл один глаз, он увидел… Бальру. На ней была её одежда, на месте оказалось её обычное кукольное лицо, оба глаза, смотревшие всегда с недовольным прищуром. Всё то, что отсутствовало ещё секунду назад, вернулось на место.

- Ка… ка… какого дьявола это было, – дрожащим голосом с трудом проговорил Джуба, во все глаза смотря на привычное лицо девушки.

- Моё лицо, – спокойно ответила Бальра. – Настоящее лицо.

- Чего? – протянул Джуба, выкатив глаза, насколько это возможно. – Как понять, твоё настоящее лицо?

- Для начала я хочу рассказать об амулете, – девушка взяла в руки свою драгоценность. – Это знак бога Марундала. Сейчас о нём мало кто знает, но раньше он был одним из главных божеств во многих людских городах. Марундала был богом смерти. Он приходил к людям после смерти и имел два лица, отчего его так же называли двуликим богом. Если Марундал являлся к тебе с красивым лицом, это означало, что душа твоя чиста, и что тебе отведено место в мире блаженства. Если же бог являлся к умершему с ликом столь отвратительным, что тело невольно сковывал ледяной ужас, это означало, что душа умершего была порочной, и место его во тьме.

- Так, стоп, – ящер замотал головой, словно стряхивал наваждение. – При чём тут древний бог, этот амулет и ты?

- Вот ты вроде большой, а соображаешь хуже детей малых, – Бальра тяжело вздохнула. – Этот амулет наделён силой, схожей с силой Марундала. Когда он на мне, я выгляжу как