Сто причин моей (не) любви (СИ) - Елена Александровна Романова

— Отлично. Сядь в кресло.

— «Сядь туда-сюда». Я вам собака? — надувшись, я все-таки сделала, как он приказал. — Иногда можно говорить «пожалуйста». Это всего лишь вежливость.

На его губах снова возникает улыбка.

В ней нет ничего хорошего. Когда Нейл так улыбается — это очень плохо.

— Ладно, я… — под его взглядом я сконфуженно потерла шею. — Я очень благодарна вам за помощь. С вашей стороны это очень благородный и великодушный поступок. Большое спасибо.

Взгляд красного дракона стал еще более ледяным, будто мои благодарности он видел в самой адской топке.

Он вычертил в воздухе руну и, всунув в рот новую сигару, хрипло позвал: «Тень».

Рядом с его креслом тотчас возник устрашающий мужчина, и я задержала вдох. Нижнюю часть лица незнакомца скрывала маска, верхнюю капюшон, были видны только бездушно-серые глаза. Мужчина был высок и плечист, одет во все черное, руки — в перчатках, на поясе ножны с кинжалом. Он бросил на меня короткий взгляд, а затем уставился на Нейла:

— Указания?

И было в его голосе такое ровное смирение, странная услужливость перед Олсеном, что я еще раз убедилась: Нейл — очень-очень опасный дракон.

— Да, кое-что, — тот поднял руку с зажатой между двумя пальцами запиской: — Нужно передать по адресу.

— И все?

— Возьми экипаж и несколько верховых, — прикуривая, произнес Нейл: — Людей вооружить. Там будут дамы, поэтому поаккуратнее. Девчонок не трогать.

Когда он говорил все это совершенно обыденно, я буквально вмораживалась в сидение. «Вот он какой, Эви!» — вопило подсознание.

— Куда доставить?

— В мой дом в Драконьих тропах. Выстави охрану, — Нейл лениво скосил глаза на часы: — У тебя мало времени. Исчезни.

И незнакомец исчез. Раз — нет его, лишь дымка в воздухе.

А Нейл продолжил задумчиво курить. Я перевела на него озадаченный взгляд. Он мог отпустить меня вместе с незнакомцем, и тогда бы не понадобилась записка. Открыла было рот, но тотчас захлопнула. Потому что в делах, которыми он заправлял, он был лучшим из лучших. Рубашка у него на груди распахнута, мускулистая грудь вздымается от дыхания, манжеты на запястьях тоже расстегнуты. Он, такой небрежный, нравится мне еще больше.

— Нейл.

Я позвала его по имени.

Не откликнулся. И даже не посмотрел в мою сторону.

Просто курит.

Мы намертво связаны друг с другом. И, несмотря на то, какой он, я могла бы постараться с ним ужиться. Нельзя ложиться в постель с тем, кого не успел полюбить. А ведь его можно.

Я бесшумно поднялась, и, дрожа от волнения, приблизилась к нему. Встала рядом с креслом, пряча за спиной слегка дрожащие руки.

— Что, Митчелл? — Нейл устало вздохнул.

— Можно я…

Он опустил руку с сигарой на подлокотник и посмотрел на меня. Снова этот убийственный взгляд, в котором не то, что души нет, в нем — ничего. Будто настоящий Нейл уходит, оставляя вместо себя лишь оболочку.

Мое сердце начинает набирать обороты и тяжело долбит за грудиной. И я решаюсь. Очень неловко забираюсь к мужчине на колени и прижимаюсь к его груди, шумно сглатываю, когда он обнимает меня.

— Это что такое, Митчелл? — его голос, наконец, наполняется теплотой.

Мне нравится, как от него пахнет. Тепло его тела, приятное покалывание метки, даже, как звучит его дыхание — очень нравится.

— Мне нужно чуть больше времени, — прошептала я, нервно покусывая ноготь. — У меня все это впервые. Я не собиралась замуж и… не знаю, как должно быть. Просто не так быстро.

Нейл какое-то время молчит, поглаживая мои волосы.

— Я понимаю, малышка, — его прикосновения заставляют ерзать. — Но у меня есть некоторые потребности. Мы, наверно, должны это обсудить. Вряд ли тебе понравится то, что нравится мне.

— А что тебе нравится?

Его рука на мгновение останавливается, но потом скользит по моей спине. От прикосновения его пальцев по телу расходятся мурашки.

— Много всяких вещей, от которых юные девушки приходят в ужас.

— Каких, например?

Он вздыхает, понимая, что от разговора не уйти.

— Много секса. Два, три раза в день. Долго, горячо и без запретов.

— Гм…

— И ты же понимаешь, в чем состоит моя работа? — его ладонь обхватывает меня под ягодицы, приподнимая чуть выше.

Нейл устраивает меня на своих коленях удобнее, и сам расслабленно откидывается на спинку кресла.

— Решать проблемы богатых драконьих родов?

— Да.

— Значит, тебя действительно кто-то нанял, чтобы найти артефакт?

— Кто тебе об этом сказал?

— Беррон и Флеминг обсуждали это с лордом Лесли.

Нейл мягко поцеловал меня в макушку, и я сощурилась от удовольствия. Ласкаться и нежиться в его руках было очень приятно.

— Что еще они говорили? — спросил мужчина.

— Что ты бы с легкостью убил того, кто этим артефактом завладел.

— Наврали, конечно.

— Ты отдал меня своим людям, как развлечение.

— В одного ты вогнала спицу, Митчелл, а второго отделала кочергой. Кстати, они оба живы, если тебе интересно.

— Ты отдал меня им, — нахмурившись повторила я. — А Маклин едва не убил.

— Может, оставим это в прошлом? — раздосадовано протянул он. — Какого черта ты, вообще, об этом вспомнила?

— Я хочу понимать, с кем именно я вынуждена связать свою жизнь.

— Вынуждена, — процедил он сквозь зубы, неожиданно спихнул меня с колен и поднялся. — У меня есть дела, Митчелл.

Он был далеко не джентльмен, я это знала. И теперь свалившись на пол, я мрачно стиснула зубы. Просто столкнул. Дьявольски жесток.

— Вот скажите, господин Олсен, — выпалила я, когда он подошел к зеркалу и стал завязывать шейный платок, — вы не потеряли на войне какую-то важную часть своего тела? Совесть, например?

— Я там много, что потерял. И совесть — не самое ценное, — беспечно ответил он.

— И поэтому вы связались с алларийцами? — со злостью выкрикнула я. — Вам плевать, на чьей вы стороне, когда вам платят деньги?

Нейл облокотился ладонями на столик перед зеркалом и повернул голову, пронзая меня изменившимися золотистым взглядом, а в следующую секунду решительно подошел и, схватив за локоть, поднял меня на ноги:

— Что ты несешь, Митчелл?

— Правду.

— Правду? — он тряхнул меня из стороны в сторону, и я вцепилась в его руку ногтями.

— Пусти.

— Не забывай с кем имеешь дело, — прорычал он, слегка морщась от боли.

К горлу подступили слезы. Ничего его не исправит. Он — негодяй. Метка здесь бессильна.

— А ну, отпусти! — зашипела я и заколотила кулаками ему в грудь. — Никогда не буду твоей! Лучше умереть, ясно?! Лучше быть с Лесли! Кто угодно лучше, чем ты!

Он молча развернул меня к