Темный Страж (ЛП) - Хартфорд Сиара

Бевгье было нужно, чтобы я провел одного из ее высокопоставленных чиновников через портал, и это дало мне двадцать четыре часа в Доме Привратника, пока моя теневая магия восстанавливалась. И собирался использовать каждую секунду, чтобы найти хоть что-то, что помогло бы мне вытащить Розалин с Неблагого Двора. После того как отправил того чиновника по делам, я прошелся по всем комнатам, оставив ее покои напоследок. Не мог входить туда, пока со мной жила одна из Дев.

Дом Привратника был очень строг в этом плане. Им нужно было место, где они могли бы чувствовать себя в безопасности. Но как только я оставался дома один, это уже не имело значения.

Я взглянул на черную металлическую статую лошади в углу и странную скульптуру яблони рядом с ней.

— Похоже, она проверяла тебя, — сказал с усмешкой. Одна из жаровен вспыхнула чуть ярче. — Она определенно проверяла и меня.

В моей груди вспыхнуло тепло при воспоминании о губах на моей шее, о волосах, касающихся моей обнаженной груди, и о коже под моими пальцами.

Что же в ней было такого, что превращало мою кровь в жидкий огонь?

Покачал головой, и улыбка исчезла. Ее страх был не таким, как у других девушек. Он всегда был пронизан гневом и любопытством, и лишь когда она рассказала мне о своем умершем муже, понял почему.

Но неужели только это делало ее другой? То, что она любила и потеряла?

— Что еще отличает ее от других?

Может быть, дело было в том, что она старше и более зрелая. Или в том, что она пришла сюда по собственной воле, вместо своей сестры. Такой уровень самопожертвования не проявляла ни одна другая.

Я не особо верил в судьбу, но так было предопределено, чтобы имя ее сестры было названо после того, как Розалин потеряла мужа. Зловещая мысль пронзила меня.

Кто был тот Темный Фейри, что убил ее мужа?

Вновь покачал головой. Что-то подобное не могло быть спланировано. Не так просто. Слишком многое должно было совпасть, чтобы именно имя ее сестры оказалось выбранным, чтобы Розалин присутствовала при выборе и согласилась пойти вместо нее.

Такое нельзя спланировать, верно?

Отогнал эти мысли, пытаясь смириться с тем, что, по какой бы причине ни было — Розалин была приведена ко мне. И когда она смотрела на меня, то видела сквозь страх и гнев, того, кто скрывался под этим лицом.

Я не мог не задаться вопросом, не помогло ли ей то, что она не была защищена моими тенями, восстановить часть своих воспоминаний в Неблагом Дворе? Что, если эти воспоминания имели отношение к разрушению проклятия?

Надеялся, что это не так. Если это окажется правдой, значит, я сам себе мешал снять проклятие на протяжении пятисот лет, пытаясь единственным известным мне способом защитить Дев.

Я и так уже чувствовал себя полным идиотом, а тут еще и это… Но чем больше об этом думал, тем отчетливее вспоминал, насколько много внимания Бевгье уделяла воспоминаниям. Они были достаточно важны, чтобы она стремилась их стереть. Она всегда настаивала на предосторожностях, чтобы магия успела закрепиться и воспоминания Дев были утрачены навсегда.

Я поежился. Даже если дело было в воспоминаниях, должно было быть что-то еще. Какой-то катализатор. Затем громко рассмеялся, звук эхом разнесся по пустым коридорам моего дома.

Эмоции.

Бевгье ожидала, что я смогу чувствовать их эмоции, а близость делала их сильнее. Мне не разрешалось прикасаться к ним, потому что прикосновение усиливало связь еще больше. Я был их последней связью с прежним миром, и именно поэтому мою внешность изменили, а настоящее имя не произносили.

Возможно, именно украденные мгновения с Розалин и разожгли в ней обрывки воспоминаний. Если это правда, мне нужно было разжечь этот огонь. Найти что-то, что она вспомнит, не связанное со мной. Что-то, что она сможет держать в руках и сохранить при себе. Но кроме ее старого коричневого платья, она ничего с собой не принесла. Это было одним из условий выбора. Они могли взять с собой только то, что было на них надето.

Я перерыл книги в комнате. Возможно, смогу найти что-то, с чем она проводила больше времени. Может быть, одну из книг по этикету или украшение, которое не заметил на ней раньше. Взял еще одну стопку книг с ее прикроватного столика, отчаянно надеясь найти что-то, что видел у нее в руках. Вместо этого нашел книгу, которую никогда прежде не замечал.

Книгу детских сказок. Я взял ее, разглядывая золотистые узоры на обложке. На передней стороне была изображена прекрасная лесная Фейри. Я знал, что этой книги не было в моей библиотеке. Я бы запомнил ее.

— Ты дал ей ее? — спросил я у Дома Привратника, надеясь на хоть какой-то ответ.

Почему у него не было голоса? Я бросил раздраженный взгляд на балки под потолком, а затем снова посмотрел на книгу.

На внутренней стороне обложки детским почерком было написано имя Розалин. Я пролистал страницы, любуясь иллюстрациями. Они были красиво детализированы, хотя и немного наивны: изображения Фейри с разным цветом кожи, стройных и утонченных. Погрузился в описания магии и озорства, улыбаясь при виде картинок с эльфами, гномами и спрайтами. Но когда перевернул страницу и добрался до раздела о Темных Фейри, я остановился.

Они были уродливыми и зловещими, детали были искажены таким образом, что каждая иллюстрация казалась злой. В описаниях говорилось о проклятиях и злом колдовстве, которое могло погубить человека или сбить его с пути. Я перелистывал страницы, стараясь не смотреть на уродливые лица существ, больше похожих на монстров и демонов, чем на людей. Страницы были полны искаженной тьмы, от которой у любого человеческого ребенка, не знавшего правды, наверняка начались бы кошмары.

Я резко замер.

Это был я. Точнее, не совсем я, но чернокожий крылатый мужчина с рогами и тенями, клубящимися у его ног. На полях рядом с описанием того, что в книге называлось Темным Стражем, была сделана пометка:

Яблоко остается яблоком, будь оно зеленым или полуночным.

Провел пальцами по ее почерку. Он отличался от детского, которым было написано ее имя. Этот почерк был новым. Это не был ответ, но это было что-то. Способ смотреть на вещи, видеть в других существ людей, будь то человек или Фейри. И все это несмотря на то, что она пришла сюда, имея крайне предвзятое мнение обо мне и моем народе. Я встал, сунул книгу под руку и оглядел комнату еще раз, проверяя, не упустил ли чего. У меня оставалось еще одно место, куда нужно было зайти.

Я начал рисовать фреску задолго до того, как оказался в плену Бевгье. Никогда не я, когда Дом Привратника сотрет ее посреди ночи, и мне придется начинать заново. Казалось, он сам знал, когда что-то изменялось настолько, что требовалось обновление. Именно поэтому запретил Девам бродить по дому в полночь. Мне не нужна была их любопытность. Розалин была единственной, кто вообще заметил фреску.

С годами я довел до совершенства изображения драконов, змей и темных существ, которые сильно напоминали иллюстрации из книги Розалин. Но именно после того, как впервые нарисовал ее, я действительно заинтересовался, откуда взялись эти образы. Потому что нарисовал ее задолго до того, как она появилась в моем доме. Тогда я не придал этому значения. Девушка с каштановыми волосами и в простом коричневом платье не показалась мне необычной. Но теперь, вспоминая об этом, я понимал, это было за несколько месяцев до ее прихода.

Я смотрел на последнее изображение нас двоих — Розалин и меня.

Во рту пересохло. Я держал ее в объятиях, укутывая своими руками и крыльями, защищая. Понял, что пыталось сказать мое подсознание. Я должен был оберегать ее. Но не верил, что смогу действительно защитить, пока не найду способ вернуть ее обратно, через портал. И если ключом к снятию проклятия были воспоминания, возможно времени у меня уже не осталось. Все, что у меня оставалось, лишь жалкий план умереть после того, как я отбыл пятьсот лет своего первоначального наказания. Розалин со временем привыкнет к гарему, как и все остальные Девы.