Зловещие маски Корсакова - Игорь Евдокимов
– Мы получили его в дар, – ответил Витальев. – Буквально несколько дней назад.
– А ты помнишь от кого?
– Ох, дай подумать… Это был кто-то из Министерства путей сообщения, кажется… Коллежский советник Ше… Ше… Шерин…
– Может, Шеин? – спросил Постольский как можно более невинно, но голос выдал его, судя по внимательному взгляду, который бросил на него Корсаков.
– Скорее всего! – кивнул Витальев.
– Хорошо, Серж, спасибо, – сказал Корсаков. – А теперь, будь другом, отойди и не мешай.
Когда Витальев удалился на несколько шагов, Владимир повернулся к Постольскому и шепотом спросил:
– Чего я не знаю о коллежском советнике Шеине из Министерства путей сообщения?
– Многого, – неуверенно ответил Павел. – Послушай, все, что я тебе сейчас расскажу, совершенно секретно. Я боюсь даже представить, что со мной будет, если полковник узнает.
– Учитывая особенности твоего начальства, он либо уже знает, что ты собрался проговориться, либо заранее заложил такую возможность в свои планы, – отозвался Корсаков. – Но я ценю твою откровенность и обязуюсь хранить молчание. Итак?
– Помнишь, я говорил тебе, что расследовал дело о молнии, ударившей в гатчинский обелиск? Так вот, нам тогда удалось установить, что она оказалась следствием своеобразной отдачи, возникшей в результате ритуала. Его провели в зале первого класса вокзала Варшавской железной дороги. Судя по всему, их целью было подготовить прорыв сил извне в назначенный час. Так вот, жандарм на станции пропустил заговорщиков в зал потому, что ему показали официальные документы Министерства путей сообщения. А подписаны они были…
–…коллежским советником Шеиным, спасибо, это я уже понял, – кивнул Корсаков. – Что ж, есть над чем поразмыслить, пока мы предаемся физическому труду.
– Какому еще труду? – удивился Павел.
– Открытию саркофага, конечно, – ответил Владимир, меняя трость на лежащий поверх верстака ломик. – Серж говорил, что никаких сочленений им найти не удалось, но, кажется, единожды открывшись, эта штука уже не сможет закрыться полностью. Смотри, меж створок есть зазор. Помоги-ка.
Совместными усилиями они вбили лом между каменными плитами и налегли на него. Раздался громкий треск и скрежет, оглушительный в тишине подвала. Павел подумал, что Корсаков был абсолютно прав – не услышать такой звук нельзя, а значит, у Лапина было бы время сбежать, если бы он не оказался заворожен.
– Ты уверен, что нам стоит его открывать? – чуть испуганно уточнил Постольский.
– Не переживай, мы уже сделали достаточно, чтобы проклятие, если оно там есть, уже перекинулось на нас, – беззаботно откликнулся Корсаков. – Так что поднажми!
Крышка саркофага, продолжая скрежетать, отползла-таки в сторону. А в следующий момент Корсакову и Постольскому пришлось резко отпрыгнуть в сторону. Из каменного гроба, как и предполагал Владимир, лицом вперед выпал мужчина в современной одежде, совсем не похожий на древнюю мумию.
Корсаков присел рядом, перевернул тело и попытался нащупать пульс.
– Это Лапин? – спросил он у Витальева.
– Да, он…
– Прими мои соболезнования, Серж, – уже без тени иронии сказал Корсаков. – Твой друг мертв. И не рекомендую присматриваться к его телу.
– Что… что с ним? – спросил Витальев, отводя глаза.
– Кажется, он попытался кричать, – ответил Владимир. – И ему разорвали рот…
Серж, не в силах найти нужных слов, только тоненько запищал, упав на пол и обняв колени руками.
Корсаков же переключился с трупа на внутренности саркофага, подсвечивая себе керосиновой лампой.
– А что делать с Лапиным? – спросил Павел.
– Уже ничего, – ответил Корсаков. – Помочь нам ему нечем. А вот понять, что будет делать дальше обитатель саркофага, обязательно надо… Постой…
Он присмотрелся к внутренней стороне открытой створки и торжествующе вскричал:
– Ага! Самое важное, конечно же, начертано внутри!
Почти касаясь носом каменной плиты, он принялся изучать начертанные на ней иероглифы.
– Ты понимаешь, что здесь написано? – спросил Павел.
– Отчасти, – пробормотал Корсаков. – «Совершивший»… Нет, не так… Видимо, «взявший камень». «Нести смерть». «Я восстану из Дуата»…
– Дуата? – переспросил Постольский.
– Это загробный мир у египтян, – слабо подал голос Серж.
– Он самый, – подтвердил Владимир. – А теперь тихо, не мешайте. «Догоню тебя один». «Сердце уничтожено врагом». «Имя стерто вовеки». Ну, более-менее понятно.
– Что понятно?
– Ну, послание здесь гласит: «Тот, кто возьмет камень, возьмет с ним и проклятие. Я, владыка тьмы, восстану из Дуата и настигну его, где бы он ни скрывался. Пусть его сердце будет съедено, а имя – стерто навеки». Или что-то вроде того.
– Камень?
– Вот! Вот когда ты задаешь очевидные глупые вопросы, с тобой общаться куда проще и приятнее! – довольно кивнул Корсаков. – Камень, который был вставлен в саркофаг. Серж, ты уверен, что не видел его?
– Нет, – замотал головой Витальев.
– И у Лапина сердце на месте, значит, и он тоже здесь ни при чем… Что ж, у нас, конечно, масса вариантов, но, надеюсь, что правильным окажется самый простой. Серж, закрой за нами мастерские и проследи, чтобы сюда никто больше не сунулся. Не бойся, думаю, все уже закончилось. Или вот-вот закончится. Ты вне опасности. Павел, за мной!
С этими словами Корсаков длинными быстрыми шагами помчался прочь из подвала, не слушая лепечущего Витальева. Постольскому не оставалось ничего другого, кроме как поспешить за другом.
– Куда мы?
– Как же, к коллежскому советнику Шеину, – ответил Корсаков.
– Что?! – вскричал Павел. – А ну, стой, сейчас же!
Владимир нехотя остановился и с недовольной миной развернулся к нему.
– Ты обещал! Ты дал слово, что будешь хранить молчание насчет того, что я рассказал тебе про Шеина!
– И я его не нарушу! – усмехнулся Владимир. – Кто первым упомянул коллежского советника?
– Э-э-э… Серж. Но я ему подсказал…
– Это мы, пожалуй, опустим! – отмахнулся Корсаков. – Серж сказал, что получил мумию в дар от коллежского советника из Министерства путей сообщения. Учитывая, что саркофаг поступил без камня, за которым, видимо, охотится этот древний египтянин, я предположил, что забрать его себе мог именно Шеин, потому поспешил к нему домой. Пока все складно?
– Да, но…
– Далее, – прервал его Корсаков. – Ты услышал знакомое имя и оказался перед дилеммой. С одной стороны, ты попытался отговорить меня ехать к Шеину… Ты же попытался, правда? Скажи «да».
– Э-э-э… Да…
– Но я тебя не послушал, так как не мог понять, с чего ты пытаешься меня отговорить. С другой стороны, тебе удалось бы меня переубедить, если бы ты раскрыл государственную тайну, но ты ее героически сохранил. Когда я что-то
