Чужой среди своих - Кирилл Архангельский

За всем этим с недовольным лицом, сидя на коне, наблюдал Фахриз. Чародеи разных замков недолюбливали друг друга, но без фанатизма, слишком уж редко они между собой пересекались. Да и коммерческие услуги, которые они оказывали тоже сильно отличались. Исключением были только замки огня и земли, так как они конкурировали между собой в кузнечном ремесле. И, как казалось, Фахризу, эта чародейка вряд ли заслужила такой участи – быть убитой и изуродованной на отшибе мира, чтобы потом её тело пинками загоняли в могилу на обочине…

Может ли его самого когда-нибудь ожидать такая же участь? Чародей осмотрелся вокруг: мало что напоминало о еще недавно произошедшем сражении, а ведь еще недавно он сам мог погибнуть в этом месте. Как он вообще здесь оказался?

-Демоны и дураки, - тихо произнёс Фахриз и поднял голову вверх, рассматривая собственную огненную сферу, которая медленно начинала терять свой запас энергии, и становилась тусклее. – Как и моя жизнь.

-Не кручинься, друг мой, - произнес незаметно подошедший к чародею Махрин.

-Просто задумался.

Инквизитор посмотрел на “игру” Марика и усмехнулся.

-Понимаю. Есть над чем подумать.

-Да уж. Неужели это обязательно?

-Что?

-Такое неуважение.

Марик тем временем допинал тело до могилы, и оно свалилось в неё. После чего Марик произнес ещё одно заклинание и земля накрыла тело.

-Она уже мертва, Фахриз, - с сочувствием гляда на чародея, сказал Махрин. Он прекрасно понимал, что, сидя в надёжных стенах своего замка, Фахриз не часто сталкивался не только со смертью, но и с жестокостью этого мира в целом.

-Это не значит, что с её телом можно обращаться как со сломанной игрушкой.

-И что ты предлагаешь?

-Можно было похоронить её на месте, просто раздвинув под ней землю.

-И испортить и так паршивую дорогу? – развёл руками собеседник чародея.

-Вам дорога важнее человека?

-Нет, не важнее, но она мертва, Фахриз. Её уже всё равно.

-Но нам-то не должно быть, - покачал головой чародей.

Инквизитор глубоко вздохнул.

-Нам и не всё равно, Фахриз. Только не всё равно на живых.

-И им тоже? – чародей кивнул на собравшихся вместе администраторов, которые весело переговаривались и обсуждали, кто в какой телеге поедет.

-Им тоже.

-Поэтому Марик запинал её тело в яму?

-Ты предлагаешь, чтобы он нёс его на руках?

-Ты бы стал её запинывать в яму?

-Нет, не стал бы.

-Вот видишь!

-Но только потому, что мне жалко мои ботинки, - честно добавил Махрин.

Фахриз покачал головой.

-Какая мерзость.

-Мерзость? Я просто не даю волю эмоциям. Со временем учишься этому. Можно сказать, что это неизбежность в нашем деле.

-С этого всё начинается – сначала безразличие и холод к мёртвым, потом к живым.

Махрин медленно подошел к лошади чародея и облокотился на неё. Хорошо обученное животное смирно стояло. Он поднял голову и посмотрел в глаза Фахризу.

-Этот мир жесток, груб и полон несправедливостей. Чем больше мы видим коварства, жадности, жестокости и похоти, чем чаще видим страдания других, видим смерти других…И чем чаще сами являемся их причиной…- Махрин на секунду замер, подбирая правильные слова. – Тем холоднее становятся наши сердца, тем рациональнее мы поступаем, тем слабее колеблется свет у нас внутри. И знаешь, что происходит потом?

-Что же?

-Мы меньше ошибаемся, Фахриз. Мы не щадим тех, кто не заслуживает пощады, мы не жалеем тех, кто не заслуживает жалости, мы очищаем мир от тех, кто готов кинуть его в пучину огня, ради собственной выгоды, - голос инквизитора медленно начинал повышаться.

-Ты правда считаешь это благом? – явзительно спросил чародей.

-Да! Да, я считаю это благом! Как ты можешь покарать насильника, если боишься причинить боль? Как ты можешь казнить убийцу, если от мысли о казни у тебя дрожат руки? Как ты можешь рассчитывать на справедливость, если твоим судьёй будет руководить жалость, симпатия или гнев? Справедливость может вершить лишь тот, у кого чистый, холодный и праведный рассудок! – голос Махрина стал ещё громче.

-И теряете то, что делает вам людьми! Теряете то, что отличает вас от убийц, от воров и насильников: сострадание к людям, заботу о людях, любовь к людям, и тем самым ведёте мир к безразличию и жестокости, сами ломая и уничтожая в себе то, что и отличает хорошего человека от плохого. Вы оправдываете это необходимостью, рациональностью и даже неизбежностью, но с каждым таким действием лишь теряете человечность! Совершая зло, нельзя добиться добра! Не для всего мира! - Фахриз тоже повысил голос.

-Мы теряем человечность?! Творим зло?! А как много ты видел этот мир за пределами своего замка, Фахриз? За этими большими и крепкими стенами? За целой армией администраторов и инквизиторов, что защищают ваш покой? – Махрин начал распаляться, его глаза горели верой в свою праведность, а речь становилась жесткой и уже откровенно громкой. Настолько громкой, что её могли услышать и администраторы, которые быстро замолчали и теперь с интересом прислушивались к их диалогу. – Ты даже представить себе не можешь, что видели они, что видел я! А я видел такое, что приходило бы к тебе в кошмарах до конца твоих дней! И я бы отдал бы всё, чтобы нашей главной проблемой был бы какой-нибудь очередной маг-самоучка, который по неосторожности спалил всю свою семью! Я видел полностью выжженные деревни, которые спалил со всеми мужчинами, женщинами и детьми, какой-то очередной или забитый, или наоборот высокомерный, или просто жестокий маг просто чтобы повеселиться. Я видел, как десятки людей резали на лоскуты, просто ради выполнения какого-то тёмного ритуала. И я видел последствия этих ритуалов – когда ублюдки призывали какого-нибудь демона, и тот разрывал люди пополам, в том числе и тех, кто призвал его! Как много ты видел разорванных на части людей, Фахриз?! Как много ты видел убитых детей, боевой чародей?! Как много ты видел их сожжённых и изуродованных тел, Забуат Альнари?!

-Какое отношение это имеет к тому, что я сказал?!

-Ты сказал, что мы косвенно вредим этому миру, а я тебя спрашиваю – видел ли ты вообще этот мир?

-Когда я умру, ты будешь так же пинать моё тело в могилу?

-ПРОСНИСЬ, ФАХРИЗ! Она убила больше двух десятков человек! И хотела убить нас с тобой! Мы не сделали ей ничего плохого! Но это не помешало ей без колебаний потратить все свои