Родословная. Том 6 - Андрей Сергеевич Ткачев

— Вот как, — ухмыльнулся я. — Значит, уже прикидываешь, как сильно я могу помешать твоим планам?

— Ну что ты, Демиан, — рассмеялся он почти беззаботно. — Ты же столько столетий не вмешивался. И, честно говоря, я сильно сомневаюсь, что вдруг решишь действовать столь же активно, как раньше. Конечно, я навёл справки. И понимаю, что за последние месяцы ты развернул довольно бурную деятельность. Видимо, решил возродить свою линию крови. Но… до этого ты ведь был в тени. Долгое время. Поэтому я и не думаю, что твоё возвращение станет серьёзной проблемой. Пока что.

Я не стал сразу отвечать. Просто вновь взял чашку, сделал глоток — и продолжал смотреть на него поверх фарфора.

Крис, безусловно, пытался прощупать меня. Понять, что стало причиной моего возвращения. Почему я так долго молчал, и почему именно сейчас начал действовать. Он перебирал варианты: может, я просто изменил образ жизни. Может — просто «всплыл», не преследуя особых целей. А может… мои действия — часть чего-то большего.

И ему это хотелось выяснить, но и спросить напрямую, чтобы получить честный ответ, тоже не получалось.

С его точки зрения, у меня было две модели поведения. Первая — мне, действительно, было плевать на всё происходящее в мире на протяжении пяти веков. В этом случае моя недавняя активность — просто смена ритма. Возможно, временная. Вторая — я по каким-то причинам не мог действовать всё это время. И теперь, когда обстоятельства изменились, начал набирать влияние. А значит, мог представлять опасность.

Что ж, он был не так уж далёк от истины.

Да, я уже начал оказывать влияние на регион. И это было видно. Род Кол стал сильнее. Род Кладис — уничтожен. Моя знакомая ведьма и её ковен заняли более выгодные позиции благодаря моей поддержке. Всё это — всего за несколько месяцев после пробуждения.

Так что его опасения — не беспочвенны. Но, как и следовало ожидать, Крису не хватало одного важного фрагмента: понимания, почему я всё это время молчал.

А ведь я и сам бы не поверил, если бы кто-то сказал, что один из первородных провёл пять веков в целительском сне. Мы ведь создавались для другого — для действия, давления, результата. Для того чтобы быть оружием, а не исчезать на столетия.

Хотя… за столько лет свободы взгляды на жизнь могли измениться. Даже у нас.

Так что я лишь продолжал наблюдать за ним, давая понять: ты можешь пытаться понять меня, брат, но сегодня ты не получишь ни одного прямого ответа.

Глава 21

— Допустим, — я поставил чашку на стол и откинулся на спинку дивана. — Пока что просто допустим, что мне в целом не интересны игры, которые устроили остальные первородные, — я бросил оценивающий взгляд на брата. — Пока что я лишь прицениваюсь к тому, на что могу повлиять в нынешней ситуации. Да и сам видишь: если бы я, действительно, хотел более активных действий или вмешательства в ваши планы, то выбрал бы, например, столичный регион, а не окраину империи, где не так уж много интересного происходит.

— С одной стороны — да, — согласился со мной Крис. — А вот с другой, у тебя довольно интересная позиция. Да, регион захолустный в экономическом и политическом плане — тут сложно спорить. Но с другой стороны, здесь есть выход на другие страны. Да и внимание имперских служб тут традиционно не такое сильное, поэтому здесь можно проворачивать разные делишки.

— Неужели, дорогой брат, ты мог заподозрить меня в каких-то грязных делах? — удивлённо посмотрел я на него.

— Нет, что ты, Демиан, — весело рассмеялся светловолосый первородный. — Ты же всегда был достаточно прямолинейным. Уж в отличие от всех нас. Ты всегда оставался воином, как ни посмотри. Поэтому все эти попытки построения хитрых стратегий и долгоиграющие планы — это не про тебя.

— И тем не менее, я мог за это время измениться. Как и ты.

— Соглашусь, — немного подумав, кивнул мой брат. — Но сам понимаешь: из-за того, что мы, по сути, бессмертны, я сомневаюсь, что наши личности могут настолько сильно измениться. Да, у нас есть возможность изучить множество направлений, попробовать себя в разных задумках, но в итоге мы остаёмся самими собой. И это необходимо учитывать. Да и отец, когда делал из нас первородных, дал каждому довольно разные способности, что тоже сказалось на формировании итоговых личностей.

— Крис, неужели ты научился разговаривать научным языком? — решил я попробовать узнать чуть больше о своём брате. — Получается, очень тесно общаешься с Эйгором?

— Не без этого, — не стал отрицать Крис. — Мы всегда с Эйгором были в довольно хороших отношениях. Да и сам знаешь, что наш брат — умник. Любил запираться со своими исследованиями и не выходить, пока не получит хотя бы какой-нибудь результат. А в это время так забавно его отвлекать и заставлять думать о других вещах, чтобы он допускал ошибки.

— Ты говоришь «ошибки»? — в ответ рассмеялся я. — Звучит как фантастика.

— Согласен, — кивнул Крис, — но я не опускаю руки. Всё ещё думаю, что смогу пробиться сквозь его научную скорлупу и заставить его действовать как обычный человек, а не как научный сноб.

— Ну, удачи тебе, — махнул я рукой, прекрасно осознавая, что это дело бесперспективное.

Сомневаюсь, что Эйгор даже спустя столько веков хоть немного изменился. Слишком рациональным был его разум. Слишком увлечённым наукой человеком он был, чтобы это вдруг переменилось. Всё же, как я теперь знаю: именно он создал Гильдию Стражей. И с учётом того, какой организацией она была и какие сферы охватывала, не думаю, что у Эйгора есть хоть несколько свободных минут на праздность. Слишком ответственно он относился к собственным исследованиям и тем направлениям, которые возглавлял. А если уж мой брат возглавил целую Гильдию Стражей, которая должна стоять на защите человечества от монстров Разлома, то свободного времени у него точно нет.

— Так вот ты посмотрел на меня, Крис. Как видишь, я вполне живой. Мой род развивается, да и я обрастаю определённым влиянием в этом регионе. Но я всё ещё не понимаю цели твоего визита.

— Как будто я просто не мог навестить своего дорогого родственника? — покачал головой Крис, будто был расстроен тем, что я не предполагал такого исхода. — Да и, как я посмотрю, ты не изменяешь себе. За это время ты обзавёлся довольно большим количеством недоброжелателей.

— Ой, да подумаешь, — хмыкнул я. — Одним противником больше, одним меньше… Сам понимаешь: все мои противники оказываются на удивление смертными. Не могут