Когда погаснут все огни - Анастасия Вайсбах
Она замерла от счастья, когда ноги коснулись плит дворцовой галереи. Это был ее дворец. Ее и тех сестер, что породили ее своими смертями и горем. И она никогда не покинет эти стены. Даже когда кровь и дыхание отомкнут темницу сородичей, вернув их в Срединный мир — этот дворец будет ее владением и домом.
Он появился совершенно неожиданно. Молодой командир дворцовых воинов, молодой и красивый, как мечта. Охваченная радостью и упоением жизни, она просто не заметила, как он вышел из-за угла. Должно быть, проверял посты подчиненных…
— Госпожа?
Он не испугался. Не бросился прочь с криком. Лишь остановился, глядя на нее в замешательстве. Значит… значит, она не уродлива. А этот юный командир так смел…
Она не стала развеиваться дымом и тенями. А просто отступила на несколько шагов, прикрывая улыбку рукавом.
— Госпожа, как вы здесь оказались?
Она отступила еще на несколько шагов, продолжая улыбаться. Хотя ей хотелось подойти к нему ближе. Он был так красив, так лучился силой, отвагой, жизнью…
Фонарь, рядом с которым она оказалась, начал меркнуть, отдавая ей свою силу. Слишком обжигающую. Слишком горячую.
Молодой командир чуть заметно изменился в лице, заметив угасающее пламя фонаря, и сделал шаг. Но не прочь от нее, а к ней, заставив замереть от радостного волнения.
— Госпожа, вам не следует находиться здесь в такой час.
Она тихо рассмеялась и, поддавшись шаловливому порыву, побежала прочь по галерее мимо меркнущих и утрачивающих яркость фонарей. Ноги едва касались земли, а звук шагов за спиной говорил о том, что прекрасный воин следует за ней.
— Госпожа! Назовите себя!
Назвать? Радость, заставлявшая ее почти лететь по воздуху, вдруг померкла. Назвать…
Но у нее нет имени. Все еще нет. Взмахнув рукавом, она отступила в сторону, прячась в сгустившихся тенях, слыша возглас отважного воина.
Она непременно назовет ему свое имя. Потом. Когда обретет его.
* * *
Фэн Иньчжи внимательно слушал молодого командира Со, рассказывавшего о загадочной даме, встреченной им ночью в большой галерее у зала Вознесенного Сокола.
— Господин Со убежден, что видел не просто прогуливавшуюся в ночи даму?
— Убежден, почтенный Фэн. Дамы дворца не заходят по ночам так далеко. Тем более — в одиночестве, — Со Ливей выглядел хмурым и обеспокоенным, — к тому же… почтенный Фэн, в ней было слишком много странного.
— Странного? — не будь Фэн Иньчжи заклинающим, он бы почти наверняка решил, что молодой красавец командир пытается прикрыть какую-то интрижку.
— Да. Она была одета… будто на старинной картине. Платье цвета цветущих глициний. Когда бежала — я не слышал шагов. Рядом с ней меркли фонари. А потом она просто растворилась в тенях без следа. Там нет мест, где можно спрятаться, почтенный Фэн, — молодой господин Со нахмурился, — и все же ни я, ни воины, которых я позвал, никого не нашли.
Загадочная дама в старинных одеяниях, появившаяся в ночи близ зала Вознесенного Сокола. Фэн Иньчжи задумчиво раскрыл и вновь закрыл веер. Не связано ли это с тем, что несколько членов коллегии, страдающие от бессонницы, уловили этой ночью колебание темных энергий?
— Я дам молодому господину талисман, который поможет защититься от злого влияния. Вы позволите? — Фэн Иньчжи положил пальцы на запястье молодого человека, проверяя пульс.
Полнокровный, сильный, ровный. Судя по нему, жизненные силы молодого господина Со пребывали в полном порядке и гармонии, как и подобает мужчине его лет. Неизвестно, действительно ли он встретился с неким духом, но ни малейшего ущерба он не понес.
— Мне бы хотелось, чтобы и те, кто состоит под моим командованием, были защищены.
От такого безапелляционного тона Фэн Иньчжи чуть не поперхнулся. Каков наглец! Или молодой командир в своем неведении представляет, что изготовить по-настоящему действенный талисман так же просто, как завязать шелковый шнур узлом благопожеланий?
— Я учту просьбу благородного командира Со, — суховато ответил Фэн Иньчжи, — однако не могу поручиться, что коллегия сможет быстро исполнить ее.
Куда важнее было проверить дворец и защитить царственную семью и священные реликвии Цзиньяня. И непременно проверить тот заброшенный колодец в дальней части сада…
При виде разорения, обнаруженного близ иссушенного колодца, сердце Фэна Иньчжи пропустило удар. Крышка из персикового дерева, которую дворцовая коллегия заклинающих в течение трех дней покрывала тщательно расположенными заклятиями, была отброшена прочь. А последний барьер из защитных знаков, начертанных на камнях — смазан бурыми потеками, от которых тянуло страхом, ненавистью и смертью.
Глава 21
— Со смирением прошу Его высочество простить недостойного слугу, — Ма Вужоу старательно прятал глаза, — однако по воле отца я должен вернуться в Гуанлин.
— Сыновний долг священен и нет ничего выше и благороднее, — на доброжелательно-спокойном лице Шэнли не дрогнул ни один мускул, — как только обстоятельства будут благоприятствовать вашему возвращению — я с радостью вновь приму вас.
Придется принять, если он победит в противостоянии с Нэнгуном. И Ма Вужоу, и всех остальных, что покинули его за последние дни. Круг сжимался. Кто-то сразу под различными предлогами отказался следовать за ним в Ююнь, кого-то семьи под разными предлогами отзывали сейчас, выждав некоторое время. Кажется, все меньше и меньше людей верили в его победу.
Дворец в Ююне был совсем маленьким и скромным. Почти сиротским по сравнению с дворцами Гуанлина. Долгое время он пребывал в забросе — в последний раз члены царственной семьи входили вод его своды еще в правление деда Шэнли. Дворец, конечно, привели в порядок к прибытию второго принца, однако следы долгого запустения проглядывали повсюду. Несмотря на все старания управляющих, резиденция в Ююне слишком напоминала забытый дом для неугодного члена семьи. Если государь Чжэнши таким образом рассчитывал усыпить подозрения Моу и дать Шэнли шанс — это ему удалось. Возможно, в чем-то даже лучше, чем он ожидал.
Шэнли хмуро проводил удаляющегося Ма Вужоу взглядом.
— Итак, Ма. Интересно, кто следующий.
— Никого из Ма не видели в приемных Моу, — бусины четок медленно текли между пальцев наставника Ли, — видимо, они просто хотят переждать в стороне.
Хао Вэньянь одним выражением лица высказал все, что он думает о подобной осмотрительности, вызвав у Шэнли слабую улыбку. У него не получалось так безоглядно осудить тех, кто решил выждать в тени. Более того, в чем-то принц их даже понимал. Но заслуживающими в будущем доверия все же не считал.
Дни проходили в скрытом тревожном ожидании, которое они пытались скрасить музыкальными и стихотворными вечерами и играми в мяч. Письма, которые не без