Когда погаснут все огни - Анастасия Вайсбах

— Умеете лечить? — бросил Хао Сюаньшэн нерешительно остановившемуся рядом мужчине. На воина этот тощий хорек точно не походил, а вот на ученого — более чем. И даром к заклинательству обладал крайне недурным.

— Я… — спутник Сяохуамей вскинул голову, — сожалею, но не владею познаниями…

Говорил он с хорошо узнаваемым выговором людей Данцзе. Хао Сюаньшэн с иронией приподнял бровь, решив, что расспросы пока подождут.

— Огонь не проник глубоко, — тихо проговорила Сяохуамей, сжимаясь в комок под наброшенной на нее накидкой, — я могу терпеть… ты… ты взял печать…

— Просто поделить с ней силой. Эти познания у тебя есть? — Хао Сюаньшэн провел рукой над боком Сяохуамей, пытаясь своим мертвым холодом снять жар ожога, — Байхэ тебя исцелит.

— Байхэ, — несмотря на явно мучившую ее боль, Сяохумей горько рассмеялась, — ты из Пяти Дворов?

— Да. Мое имя Хао Сюаньшэн.

— Дин Гуанчжи, — заклинающий опустился на колени и, взяв руку Сяохуамей, начал вливать в нее свою силу.

— Ты приходил к сестре Янмей искать меня…

— Так ты все же пришла к ней прятаться? — Хао Сюаньшэн огляделся и прислушался, ища возможную опасность, — надо уходить отсюда. Если его пособники его ждали, то тут лучше не оставаться.

— Я найду путь… — Сяохуамей утомленно прикрыла глаза.

— Я сам разыщу вход на сокрытые пути, — Хао Сюаньшэн бережно, стараясь не потревожить ожог, поднял Сяохуамей на руки. Меняющая Облик побелела до синевы и, страдальчески скривившись, стиснула зубы, — господин Дин, постарайтесь не отстать и не затеряться.

Заклинающий смотрел на него с недоверием. Хао Сюаньшэн нахмурился. Если хочет оставаться здесь — он не станет тратить время на уговоры.

Смертный вопросительно посмотрел на Сяохуамей и, получив слабый утвердительный кивок, вытянул из рукава моток ленты.

Хао Сюаньшэн усмехнулся. Кем бы ни был спутник Многоликой — он был предусмотрителен. Хороший способ не потерять друг друга на сокрытых путях.

Он оценивающе окинул взглядом приноравливающегося к его шагу Дина Гуанчжи. Кажется, этот смертный был разумен и покладист. Трудностей с ним возникнуть не должно. А что его связывает с Сяохуамей — откроется в сокрытом дворце Пяти Дворов.

Глава 23

— Ропот ширится, государь, — Ши Кунлян всегда пользовался своим правом говорить правителю Данцзе напрямую, когда рядом не было посторонних глаз. Не изменил он своему обыкновению и сейчас, хотя Сянсин предпочел бы иное.

Правитель Данцзе со вздохом потер лоб рукой. Его все чаще охватывало чувство неизбывной безысходности. Словно он и правда стал жертвой гнева Небес. А ведь еще совсем недавно казалось, что ему и Ши Кунляну удалось найти решение всех вопросов. Или почти всех. Желавшие войны с Цзиньянем получили свою войну — и кто-то заплатил за закономерно постигшее Данцзе поражение жизнями, а кто-то снятием с мест и высылками. Все убедились, что одними талантами Линя Яоляна и смелостью воинов битву держав не выиграть. Даже самые рьяные противники замирения с Цзиньянем прикусили языки и примолкли.

Бороться со столь могущественным соседом и впрямь было бессмысленно. Времена меняются, и только безумцы и глупцы противятся неизбежным переменам. Можно сколько угодно вспоминать о былой славе и мощи Данцзе, можно махать линялыми знаменами, возглашая, что они — прямые наследники Тяньцзо, чья история идет напрямую от Яшмовой Ганьдэ. Но никакие канувшие в прошлое слава и величие не помогут, когда держава начинает клониться к закату. Государства, как и люди, имеют свои сроки. Они стареют и сменяют друг друга. Бессильный старик, упорно не желающий уходить на покой и оставлять дела сыновьям, смешон и жалок…

Сянсин вздохнул еще раз и передвинул шашку на доске, ожидая следующего хода Ши Кунляна.

Данцзе виделам им обоим именно таким одряхлевшим старцем. Какая глупость — не использовать возможность пойти под руку Цзиньяня на выгодных условиях, как то сделали Янмао и Наолю, а растрачивать силы в бесплодных войнах. Войнах, исходом которых будет необходимсость склониться перед соколиными знаменами, будучи побежденными!

Сянсина не радовала эта участь — быть правителем ослабленной, изжившей свое державы. Но таково было движение Великого Колеса, и смешно противиться неодолимому.

— Мне бы хотелось услышать добрые новости, любезный Ши.

— Сожалею, государь. Их нет, — Ши Кунлян сосредоточенно изучал расстановку шашек на доске. Потом передвинул одну из своих, ловко уходя от подготовленной ловушки.

Сянсину захотелось бросить доску вместе с шашками в ближайшего советника и друга. Не из-за досады на его ход, ведущий к выигрышу. Нет, из-за раздражения этой честностью, которая не позволяла Ши Кунляну даже подсластить пилюлю!

— Только ты способен напрямую заявить мне подобное, — с кривоватым смешком заметил Сянсин.

— Полагаю, мог бы еще генерал Линь. Если бы государь дал ему такое дозволение.

— Не напоминай, — Сянсин поморщился, как от зубной боли.

Генерал Линь. Слишком крупная фигура в игре. Раздражающе весомая. И слишком склонная к неожиданным действиям, которые всякий раз оборачиваются к вящей славе генерала. Да, он верный слуга Лотосового трона. Но слишком многие готовы сделать ставку на любовь народа к Линю Яоляну. Справится ли генерал с таким искушением? Он воин, а воины всегда были честолюбивы.

Думать об этом человеке не хотелось. Не думать — не получалось. Пока в чайных и на улицах Шэньфэна превозносили отвагу и благородное сердце генерала Линя, он, истинный государь Данцзе, прилагал невероятные усилия к тому, чтобы скрыть от народа, что в ночь того страшного пожара, что уничтожил треть столицы, сгорел дворцовый храм его предков. А чего стоят эти выкрики на улицах, что династия Жун не имеет более права на Лотосовый трон и беззаконно занимает дворец? Крамольные речи о том, что якобы его решения приносят лишь горе народу Данцзе? Конечно, после подобного слишком много глаз черни будет обращаться к не ведающему поражений генералу Линю, надеясь увидеть в нем избавителя!

Сянсин знал, что как добрый государь должен желать Линю Яоляну победы в оказавшейся неожиданно тяжкой войне с Милинем. Но вопреки этому он желал генералу поражения. Какой-нибудь ошибки. Чего-то, что заставит померкнуть ореол безупречности, которым его окружили все, кто недоволен Лотосовым троном.

Даже гибели. Мертвый, генерал Линь был бы безопасен. И сколько узлов развязало бы то загадочное покушение на его жизнь, окажись оно удачным! Сянсин был далек от того, чтобы всерьез поверить, что усадьбу генерала в ту ночь атаковали бессмертные. Может быть, в деле были замешаны преступные заклинающие, и кому-то что-то померещилось со страху.

Да и так ли верен Линь Яолян на самом деле? Никаких следов Дина Гуанчжи и его