Часовой: Курсант - Дейлор Смит

Из прорези, обозначавшей рот, продолжала течь густая вонючая зелёная кровь. Лишенный части языка, он не мог внятно говорить, лишь хрипел и булькал. Здоровяк направил на него зазубренный ножище и густым, гулким голосом, перекрывая шум доносящейся через обшивку корабля бури, рявкнул:

— Даже не вздумай, нечисть! Твоя жизнь оборвется здесь и сейчас!

И очень резво, совершенно неожиданно для такого огромного тела, ринулся в атаку. Противостоящий ему монстр завыл на одной высокой угрожающей ноте и снова прыгнул. Он хотел перелететь через исполинскую, надвигающуюся на него фигуру и приземлиться за спиной здоровяка, чтобы достичь своего футляра, понял я. Но гигант в плаще оказался очень ловок. Вскинув руку, он прямо в полёте изловил обёртыша за камзол, рванул на себя и мощным ударом тесака отчекрыжил ему голову. Я невольно зажмурился. В потолок ударил фонтан зелёной крови, а обезглавленное тело, содрогаясь в конвульсиях, упало на пол каюты.

Прикрывшийся от брызг вонючей жидкости полой плаща великан отрывисто спросил у меня:

— На тебя не попало? Кровь этого ублюдка не угодила тебе в глаза или рот, ну же⁈

Я отрицательно замотал головой:

— Нет. Этого стоило бы опасаться?

Здоровяк кивнул накинутым на голову капюшоном.

— А то. Его кровь ядовита. И если попала в твою или ты нечаянно проглотил ее, считай, дело дрянь. От яда обёртыша не существует действенного противоядия.

Он пнул ногой, обутой в подкованный сапог, затихший труп и указал мне на откатившуюся к двери голову с выпученными потухшими глазами и раскрывшимся в предсмертном оскале ртом.

— То же самое можно сказать и о его укусе. На редкость мерзкая тварь. А ты неплохо держишься. Обычный человек проявил бы хоть какие эмоции.

Гигант повысил голос, перекрикивая раскаты грома и монолитный шум лупцующего дирижабль чудовищного ливня.

— Кто ты такой, парень⁈

— Часовой, — не стал отпираться я и немного поправился. — Курсант.

Он приблизился ко мне вплотную, нависая как скала. До меня донеслось его тяжелое дыхание. Под низко надвинутым капюшоном едва угадывались черты его лица. Да ещё в каюте было темно как при закрытых ставнях, бушующий в небе шторм и не думал угасать. Я упрямо выпятил подбородок. Этот тип был выше меня почти на пол головы, намного массивнее и шире, весил, наверно, килограмм двести! Настоящая махина. До меня донёсся рождённый под капюшоном бронированного плаща смешок.

— Курсант, значит. Мне бы следовало догадаться, что ты не из городских хлюпиков. Ростом вышел, а мясо еще нарастишь. Кулаки вон, что сжимаешь, тоже будь здоров, — в его низком рокочущем голосе послышалось сдержанное одобрение. И ещё едва уловимый акцент. — Не буду лезть в чужие дела, но спросить обязан. Как ты связался с этой тварью?

Я только и мог что всплеснуть руками.

— Да совершенно случайно! Ты бы слышал, что он мне нагородил. Представился охотником за головами, меня выставлял беглым дезертиром и все грозился доставить к столичному руководству Ордена Часовых и сдать за деньги. И слушать меня не хотел, когда я пытался ему объяснить, что всего лишь возвращаюсь в Столицу, чтобы принять присягу Часового и отправится по месту дальнейшей службы!

Гигант хмыкнул. Бушующая за бортом буря на мгновение стихла, чтобы затем с новой силой обрушиться на болтающийся среди туч и ураганного ветра воздушный корабль. Молнии продолжали ослепительно вспыхивать, ливень заливал стекло иллюминатора сплошным водопадом. Дрожали стены, переборки и палуба. Здоровяк присел на корточки, вытер кинжал о труп обёртыша, засунул оружие под плащ и прогудел:

— Ваши дела меня не касаются. Я чужой в Империи. Но что-то мне подсказывает, что ты и сам недалеко от меня ушел, парень! Дворянин?

Я с вывозом посмотрел на него. Выпрямившись, великан ткнул затянутой в перчатку рукой в сторону футляра убитого существа.

— Я ничего не имею против аристократов. И, повторюсь, не стану задавать лишних вопросов. Я верю тебе. Эта тварь, разумеется, никуда бы тебя не сдала. Из этой каюты ты бы вышел только одним способом. Вон в том чемодане, который так похож на чехол от гитары. Музыкантом эта гнида не представлялась? Так я и думал.

— Как он выглядит на самом деле? — вырвалось у меня.

Фигура в черном плаще заслонила пол каюты, поворачиваясь к двери.

— Безволосое серое существо, способное менять личину, оборачиваться другим человеком. Он словно лепит себя, как из глины. Но для постоянной поддержки образа им нужно своевременно и много питаться. На самом деле они очень сильны и проворны, и способны проворачивать со своими телами удивительные метаморфозы. Этот… Этот голодал, потому ослаб. Вряд ли у него осталось много корма, поэтому он на тебя и нацелился. Ты здоровый, хватило бы надолго. Да еще и кое-какие штуки, что есть при мне, ослабили его. Ну да о том тебе знать не надобно!

Его голос прерывался ударами стихии, но я почти все расслышал. Так выходит, что эта пучеглазая пакость с длинным жабьим языком хотела меня использовать в качестве сухпайка⁈ Неужели я настолько привлекателен, что периодически меня намереваются сожрать то одни то другие? Я подошёл к взявшемуся за гитарный футляр гиганту. Он повернулся и положил его на подрагивающий пол каюты.

Витавший в комнате специфический, приторно-сладковатый запах стал отчетливей.

— У тебя должны быть крепкие нервы, насколько я понимаю, — проворчал великан, своими могучими лапами легко ломая защёлки футляра. — Вот, смотри, это могло бы быть твоим персональным переносным гробом. Полюбуйся!

Нервы нервами, но я невольно отшатнулся. Нет, далеко не от вида того, что нам открылось, а от удушливой спертой вони разлагающегося трупа хрен знает какой давности. Внутри лежало уже не поддающееся никакому опознанию тело. Без головы, рук и ног, один остов. Практически полностью объеденный и высушенный. На рёбрах болтались остатки сухожилий, белели обглоданные кости, лишь на левом бедре еще оставалось пожелтевшее, отдающее синим, словно завяленное мясо… К горлу невольно подкатила тошнота. Я старался дышать через рот.

— Вот дерьмо…

— Еще какое, — гигант захлопнул футляр, подобрал с пола оброненный покойным лже-охотником пистоль, осмотрел, хмыкнул и спрятал в бездонных складках своего огромного, подбитого кольчужной броней плаща. — Он хотел сожрать этот последний кусочек, чтобы восстановить покалеченное мной тело. Мерзкая тварь. Когда сядем в столичном порту, сообщу капитану. Раньше не стоит, чтобы не поднимать панику.

— Откуда он взялся? Кто он, этот обёртыш?

Великан снова тяжело засопел, повернув ко мне огромную, покрытую капюшоном голову. Мне показалось, что в его тени блеснули синеватым отблеском глаза. Но, возможно, я и ошибся.