Королевская судьба - Морган Хауэлл
– Ваше Величество, сапоги и одежда вам подходят?
– Очень хорошо, благодарю вас.
– Если вы не против, моя лошадь будет в вашем распоряжении завтра.
– Я с удовольствием поеду верхом. Вы очень любезны, сэр.
Затем Севрен собрался с духом и произнес свое послание.
– Оркам не хватает шалашей, ваше величество. Они попросили нас поделиться одним.
Гирта недоверчиво посмотрела на него.
– То есть спать с вами?
– Орки относятся к матерям с величайшим уважением. Они ждут от меня такого же отношения, и я буду.
– Но как это выглядит!
– Прошлой ночью вы спали с орком. Возможно, вы предпочтете сделать это снова.
– Нет, – быстро ответил Гирта. – Я уверена в вашей благопристойности, и у нас нет придворных языков, которые могли бы развязаться.
Она слегка улыбнулась.
– Кроме того, я умерла.
– Я знаю. Я присутствовал на ваших похоронах.
– Было ли это торжественно?
– Поспешность испортила торжественность. Колю не терпелось поскорее закончить и ринуться в бой.
– Вы видели моего сына?
– Только издалека. Он выглядел убитым горем.
Гирта издала всхлип, затем подавила другой.
– Жестокость этого человека! Подумать только, я ему доверяла.
Севрен, вспомнив, как Гирта не доверяла его советам, решил не отвечать. Вместо этого он поднялся.
– Полагаю, Ваше Величество скоро уйдет на покой, поэтому я нарежу еловых веток для пола нашего убежища. Поскольку орки спят сидя, они никогда не думают о подстилке.
– Это звучит лучше, чем расстеленный на снегу плащ, – сказала Гирта. На ее лице появилась улыбка. – Я не разбивала лагерь под открытым небом с тех пор, как была девочкой.
Севрен и его монарх спали, прижавшись друг к другу. В холодную ночь тепло было важнее приличий. Нир-ят разбудила их с первыми лучами солнца. После торопливого завтрака марш возобновился на рассвете. Быстрый темп был задан чувством срочности Дар. Она и Зна-ят возглавили поход, остальные последовали за ними. Гирта ехала верхом, умело управляя Всполохом, несмотря на травму.
Их путь пролегал вдоль реки, протекавшей между двумя горами. Путь был крутым и изрезанным. Заснеженные склоны по обеим сторонам были также круты, и орки говорили тихо, боясь начать «кокуум». Севрен предположил, что «кокуум» – это оркское слово, означающее «лавина», поскольку он видел свидетельства схода нескольких лавин. Трижды они перелезали через куски сломанных и сплющенных деревьев. Один раз огромная куча снега частично запрудила реку, заставив их преодолевать горный склон по опасному обходному пути.
Весь день Дар шла молча и уверенно. Казалось, она была поглощена своими мыслями. Судя по выражению ее лица, Севрен догадывался, что они тревожные. Он не мог не беспокоиться о будущем, которое она видела. И, надо полагать, было не очень счастливое. Однако торопливая походка Дар свидетельствовала о том, что у нее есть какая-то надежда. Никто не спешит на верную смерть. И тут Севрен вспомнил, что Дар уже однажды ожидала смерти и отказалась бежать. Это заставило его вновь забеспокоиться.
Дар не знала, что ждет ее в конце пути. Зал клана Ят мог быть охвачен пламенем, а долина под ним – кишеть войсками. И все же, возможно, еще есть шанс что-то сделать. Дар знала, что обстоятельства определят, что именно. Нынешнее неведение сводило с ума, и это побуждало ее идти быстрее. В отличие от орков, она не носила доспехов и не тащила на себе никакой ноши. И все же она знала, что они могут легко обогнать ее, даже необремененную. Вот почему я должна подгонять себя. Я торможу всех.
Дар возглавляла поход до глубокой ночи, пока усталость не заставила ее остановиться. Как и прежде, Нир-ят взяла на себя командование. Подав еду, она присоединилась к Дар.
– Мы проделали долгий путь, Мут Маук. Ты, должно быть, устала.
– Чем дольше я иду, тем легче мне отдыхать, – ответила Дар.
– Скоро ли мы увидим наш зал?
– Не завтра, а послезавтра. Согласно тем дитпахи, которые я изучала, мы скоро покинем эту долину и начнем путь на восток. Тогда путь будет легче.
– Трудно не знать, что нас ждет, – сказала Нир-ят. – У тебя плохое обоняние, поэтому я скажу тебе – я боюсь.
– Ты уже чувствуешь мой страх, – сказала Дар. – А сыновья тоже боятся?
– Все.
– Они тоже должны надеяться. Мут ла не посылает видений без причины.
Дар молча доедала кашу, размышляя о будущем. Закончив есть, она устало поднялась. Ковок-ма тоже поднялся и направился в свой шалаш. Он уже сидел, скрестив ноги, на своем меховом спальном коврике, когда Дар присоединилась к нему. Внутри убежища было тесновато, но от этого не менее уютно. Тепло тела Ковок-ма уже уменьшило его холод. Дар забралась к нему на колени, которые он прикрыл дополнительным плащом, чтобы снять сапоги. После этого она не стала сидеть, прижавшись спиной к его груди. Вместо этого она встала на колени лицом к нему. Затем она взяла его руку и провела ею по передней части своего кефа.
Жест прикосновения к груди был приличным жестом, который использовали матери, чтобы инициировать любовные ласки. Но Ковок-ма запрещалось любить Дар, поэтому она понимала всю серьезность того, чего хотела. На мгновение он остался абсолютно неподвижным. Дар почувствовала его внутреннюю борьбу. Затем – как она и надеялась – он нарушил запрет своего мутури.
– Даргу, – прошептал он с такой любовью и тоской, что по ее коже побежали мурашки.
В темноте они нашли губы друг друга. Сначала Ковок-ма поцеловал Дар так, как она его научила. Затем он начал целовать ее шею на оркский манер, активно проводя языком по ее шее. Дар сняла с себя кефы и рубашку вашавоки. Когда губы Ковок-ма нащупали ее грудь, даже она почувствовала аромат атура.
На какое-то время накопившаяся страсть вытеснила будущее. Казалось, есть только один шанс на блаженство, и Дар ухватилась за него, отчаянная и голодная. Она сняла с себя оставшуюся одежду, накинув плащ на обнаженное тело. Руки и губы Ковок-ма двигались под одеждой с той нежностью и благоговением, которые она помнила. Он обхватил ее бедра и медленно приподнял их, так что по мере того, как Дар поднималась, его губы двигались вниз. Когда она встала на его бедра, язык Ковок-ма достиг ее центра. Дар почувствовала толчок удовольствия, который усилился, а затем медленно распространился по всему телу. Плащ соскользнул с нее,
