Тёмные Агнцы - Мира Кьярр

— Почему? — тут же взяв себя в руки, уже спокойнее вопросила Марта, мысленно обругав себя за то, что в последнее время стала терять свою профессиональную маску.

— Каждые полгода на протяжении этих лет Руне интересовался жизнью Тэм… — обратив внимание на голографический экран компьютера, Тревор что-то быстро отпечатал и, задумчиво взглянув в окно, закончил, словно не прошло целой минуты молчания: — А после того, как совершил нападение на бюро, стал писать каждые две недели.

— Он ведь гангстер, разыскиваемый федералами, Тревор. А ты директор государственной организации, — назидательно начала Марта, но не успела продолжить лекцию об этике и долге, что требует конституция любого государства.

— Я помню об этом, но не обязан сдавать его, как в принципе и других преступников, свод моих обязанностей заключается в другом. В добавок, не могу отрицать, но я симпатизирую Руне. Он не просто бандит, которому только дай пушку пострелять по невинным людям, он как раз-таки тот, кто помогает простым людям, которые, надо сказать, — с нажимом чуть громче произнёс Тревор, остановив Марту, готовую его прервать, взмахом руки, — любят его. Недаром у Руне повсюду шпионы, даже среди лиц без определённого места жительства, не говоря о том, что почти любая небольшая организация, будь то кофейня или обувной магазин, благодарны ему за сохранение бизнеса в войне с Элломардами. Его люди и он сам занимаются благотворительностью, спонсируя больцы и кризисные центры для женщин, спасают проституированных женщин и тех, кто был обречён на рабство или продан на органы. Так что да, уж извини, я не могу не симпатизировать Руне.

Вздохнув, Марта прикрыла глаза. Зная, что в обязанности Тревора действительно не входила сдача преступников, даже особо опасных, даже если он знал, где они скрываются, она решила не продолжать бессмысленный разговор, который он уже закончил, отрезав всё своими последними словами.

— Я так и не выявила у Блэров никаких расстройств, — начала психиатр. — Их антисоциальное поведение обусловлено потерей родителей в раннем возрасте и то, что дети остались без присмотра слишком рано, так что скорректировать их повадки и привычки не составляет труда, на терапии оба, и брат и сестра, очень открыты со мной.

— Я рад это слышать, — кивнул Тревор.

— Врачи обнаружили у Моргана параанестезию обеих рук.

— Понятно. Поэтому он часто роняет оружие на заданиях?

— Да, и это чревато для него. В любой подобный момент парень останется открытым, и, сам знаешь, может попасть под удар иноземных существ.

— Как и все мы в любой момент. Хорошо, что Морган сильный дематериализатор.

На его привычно-сухое высказывание, которое обычные обыватели восприняли бы как безразличие к судьбам доверенных ему ребят, Марта не ответила и вновь перевела разговор в другое русло.

— Я поставила Фредерику расстройство контроля импульсов, иными словами у него расторможенность.

— Что не удивительно, учитывая то, в какой среде он рос, — вставил Тревор.

— Как ни странно, психокоррекция идёт легко, так как Фредерик открыт на сеансах и не отказывается от помощи, не отрицает своих проблем. Но он адреналинозависимый, поэтому не может совладать с мгновенными импульсами и на заданиях ведёт себя отчаянно и часто нарушает правила и приказы. Над этим мы с ним тоже работаем.

— Рад слышать, что несмотря на свою неприязнь к Фреду, ты не отказываешься помочь ему.

Марта бросила на Тревора колючий взгляд.

— Я всё-таки профессионал и умею оставлять личные чувства за пределами своего кабинета, — вкрадчиво произнесла она.

— Очень надеюсь, что это так, ведь Фред вовсе не чудовище, даже Розалин уже поняла это.

— Ты что, хочешь их свести?

— Я никогда никого не сводил и не собираюсь, они должны справиться со всеми поставленными перед ними задачами самостоятельно.

— Снова карма? — нахмурилась психиатр.

— Не всё в этом мире можно объяснить наукой, Марта, — развёл руками директор.

— Нет, всё! Проблемы в отношениях между людьми проистекают из детских травм, которые нужно лишь проработать, и Фредерик с Розалин не исключение!

— Любые детские травмы всего лишь причинно-следственный закон кармы, по которому все люди получают ту семью, которую…

— Что?! — Марта вскочила с места. — Которую они заслужили?!

Тревор в ответ лишь глубоко вздохнул.

— Никто не заслуживает жестокой судьбы, и я нежелаю, чтобы ты внушал кому-то из ребят своё буддистско-философическое дерьмо! — рыкнула психиатр.

— Я никому ничего и не внушаю… — попытался вставить директор.

— И я больше не желаю слышать этого от тебя! — Марта развернулась и, грозно чеканя шаг, дошла до двери. — Засунь карму себе в зад, Тревор!

Она вышла, громко хлопнув дверью, но в следующее мгновение, поймав на себе растерянный взгляд Розалин, пожалела о своей несдержанности. По правде говоря, каждый раз, когда разговор заходил о несуществующих вещах, такие как фатум, божественная воля, карма, перерождение — излюбленные темы Тревора, в которые он, не сомневаясь, верил, — её начинала обуревать злость. И вроде Марта понимала, что такая непоколебимая вера в карму по большей части результат шизоидности Тревора, но тем не менее, не могла не взбеситься с того факта, что он, директор бюро по борьбе с нергарри, который ежедневно общается с учёными, может верить в древние выдумки индусов, как тёмный необразованный человек.

Глубоко вздохнув и выдохнув остатки злости, Марта вышла из приёмной, тогда как Тревор, едва она покинула его кабинет, продолжал устало раздумывать над мучавшим его многие годы вопросом о том, что же он такого ужасного сделал в прошлой жизни, что так тесно сплёл собственную судьбу с судьбой этой жёсткой и непримиримой женщины.

До зимнего солнцестояния оставалось две недели, и в очередной день, когда рейнджерам накануне выпала на редкость спокойная ночь, все они, за исключением Фредерика, сидели в обеденный перерыв в столовой. Только в этот раз впервые все они собрались вместе за одним столом, сами, по собственному желанию, а не по приглашению кого-то из самых дружелюбных из всей их команды, коими являлись Робин и Тэмлин. Рейнджеры спокойно обедали, пили, кто чай, кто кофе, кто смузи, кто просто воду, но общались между собой только девушки, и то капитан редко проявляла какой-то интерес к разговору. Парни же были заняты каждый своим делом: Хью просматривал порнографические ролики на сотовом, Найджел