Саламандра - Полевка
В магистратуре все еще ходили люди, и чиновник с амбарной книгой до сих пор сидел на своем месте. Он резво подскочил, приветствуя Сканда и даже не стал задавать вопросов, когда приобрели раба и у кого, он молча склонился в поклоне, выслушав пожелание оформить Рарху вольную. А после этого что-то быстро начал писать в своем толстом гроссбухе. Сканд, не дожидаясь разрешения, сломал печать на ошейнике и расстегнул застежку. Когда чиновник сказал, что все готово, Рарх дрожащей рукой ощупал шею и расплакался.
Сканд недовольно фыркнул и вышел из комнаты. Лекс обнял друга, пытаясь его поддержать. Рарх вскоре успокоился и потрогал ногой валяющийся на полу ошейник.
— Неужели все? Я свободен?
— Совершенно свободен, — Лекс смотрел на друга с грустью, пришло время прощаться, — теперь домой, к жене?
— Да, — Рарх улыбнулся сквозь слезы, — заеду в одну лавку, заберу оставленные на хранение деньги, а утром в путь. Спасибо тебе за все. Я тебя никогда не забуду. Может, ты все же поедешь со мной?
— Я рад, что у нас все получилось, — Лекс потянул друга на улицу, — я поживу пока у Сканда, мне придется сопровождать его на войну. — Увидев, как друг насторожился, сразу решил его успокоить, — такой был уговор. Не переживай за меня. И еще, я тебя прошу запомнить, мало ли, как у тебя сложатся дела в прежнем городе, помни, ты всегда можешь приехать сюда и начать здесь все заново. Сишь пока поживет рядом со мной, и для тебя и твоей семьи здесь всегда найдется местечко.
Когда Лекс и Рарх оказались наконец на улице, они с удивленим увидели, что их дожидаются и Сканд, и оба монаха.
— Я отвезу тебя домой, — Сканд махнул рукой Лексу, — хочу быть уверенным, что ты не потеряешься в городе.
— А вы тут чего дожидаетесь? — Лекс недовольно сверкнул глазами на монахов.
— А мы будем сопровождать Рарха по приказу первосвященника, для того, чтобы вы не переживали за его сохранность в пути. Мы вернемся, как только он уладит дела у себя в городе, чтобы быть уверенными в его благополучии.
Рарх пожал плечами, не то, чтобы он переживал за свою безопасность, он собирался примкнуть к любому торговому каравану, который идет в его город, но поскольку у него будет с собой золото, то дополнительная охрана явно не лишняя. Друзья обнялись еще раз и разъехались в разные стороны. Сканд молча наблюдал за всем этим и делал вид, что его это совершенно не заботит. Вскоре они доехали до знакомых ворот, которые открыл Тиро.
— Тиро! Как я рад тебя видеть! — Лекс буквально свалился с седла в объятия Франкенштейна, — наконец-то я дома!
Дома
— Тиро! Как я рад тебя видеть! — Лекс буквально свалился с седла в объятия Франкенштейна, — наконец-то я дома!
— Я тоже рад тебя видеть! — Тиро с радостью потискал рыжика, и только услышав рык Сканда, опустил его на землю и убрал от него свои руки, — ты подрос, стал выше и в плечах шире. Ты что, решил стать воином? Зачем тебе быть сильным? Тебе достаточно быть красивым и умным, и весь мир ляжет к твоим ногам.
— Тиро, ты что, забыл? Я никогда не буду младшим, и кроме этого, я мастер. Мне положено быть сильным и крепким, а иначе меня серьезно воспринимать не будут.
— Тебя еще лет десять никто серьезно воспринимать не будет, — усмехнулся Тиро, — ты только после пятой линьки станешь похож на взрослого мужчину, а до этого времени, как бы ты ни старался, но все равно всем будет понятно, что ты рожден младшим. Даже если у тебя плечи и вымахают, как крылья у птеродактиля, все равно ты будешь выглядеть как младший. Ведь не даром мальчиков из гаремов отпускают не раньше пятой линьки. Это потом они становятся купцами или ремесленниками или начинают свое дело. А до этого времени весь их вид кричит — вали и трахай!
— Фу, Тиро, какой же ты все-таки грубиян! — Лекс стукнул Тиро по груди и крепко задумался.
— Ну, что еще ждать от солдафона? — Тиро довольно рассмеялся, — а где твои обожаемые шахматы, и вообще, где твои вещи?
— Все мое со мной! — Лекс поправил пояс, на котором висели кинжал и мешочек с монетами, — Сишь привезет инструмент, там мои штаны и туника, что ты дал мне в первый день. А еще пледы, которые так нас выручили в пути. И больше ничего нет. Шахматы я подарил Кирелю. Они ему нужнее. Я могу занять прежнюю комнату?
— Да, — Тиро усмехнулся, — мы оставили там все, как было. Девки застелили свежее белье и со вчерашнего дня тебя дожидаются.
— Меня? — удивился рыжик.
— Ага, ты у них что-то вроде младшего братика, которого надо холить и лелеять. Они для тебя даже мыло сварили с полынным запахом, чтобы твою сладость перебить, чтобы к тебе мужики не цеплялись. Ну, или чтобы решали, что ты уже занят и без спроса не лезли. Но ты все равно один из дома не выходи, хорошо?
— Хорошо. Тиро, а якорь и тигели еще дома? Ты их никуда не дел? — забеспокоился рыжик.
— Дома. Ну, куда я якорь дену, сам подумай. И тигели твои в кузне, и ведро, и даже прокисшее вино там же, уже хотел вылить, а рука не поднялась. Подумал, вернешься и расстроишься, вот и оставил, хотя оно, наверное, совсем пропало.
— Это очень хорошо, — Лекс потер руки и составил план на ближайшие дни, — Тиро, ты говорил, что кузнеца можешь вызвать, когда понадобится. Можешь на завтра вызвать?
— Могу. Он за городом живет, завтра будет, — кивнул головой здоровяк и сразу отправил Мая, пока городские ворота на ночь не закрыли. — А теперь иди купаться. Девки ванну поставили на кухне, и воду греют, чтобы тебя с дороги помыть. Ужинать будешь?
— Ты можешь вспомнить хотя бы раз, чтобы я от еды отказался? — удивленно поднял брови рыжик.
Тиро довольно засмеялся и подтолкнул рыжика в спину, чтобы он быстрее отправлялся на кухню, там его и правда уже дожидались девушки. Когда вездесущие мальчишки сообщили, что Сканд вместе с Лексом вернулись в город, девушки сразу стали прихорашиваться и хлопотать, чтобы подогреть еду, оставшуюся после ужина, и нагреть воды, и поставить горящий светильник рыжику в комнату, чтобы ему не было страшно ночью.
