Тьма в объятиях света - Елена Инспирати

Возможно, это должна была сделать не я. Не уверена, что в этой ситуации была правильная модель поведения. Я вернулась за Ребеккой, взяла ее за руку и заставила пойти к Брайену, который тоже пребывал в ступоре. Он смотрел на собственного сына так, будто перед ним призрак. Другого от них и не стоило ждать, ведь они, можно сказать, первые официальные родители в темном мире, не считая отца Ребекки, которому плевать было на благополучие дочери. Вероятно, они даже понятия не имели, как разговаривать с сыном.

А что было в голове Брайена? Каково ему смотреть на сына и понимать, что в это же время дочь находится в лапах врагов? Главное, чтобы он не почувствовал еще больше вины.

Просто буду с ним рядом. И не дам всем запутаться в том, как сложилась жизнь.

– Как его зовут? – преодолев преграду внутри себя спросил Брайен.

– Его старое имя Правитель сменил на новое. Он посчитал, что было бы забавно назвать вашего сына в честь друга, который предал вас и привел беременную светлую сюда.

Пальцы, которые я держала в своей руке, ослабли, шаги за спиной прекратились. Не думая, я повернулась к Ребекке и заставила ее принять мои объятия. Она снова плакала на моем плече, а я снова безмолвно ненавидела себя.

Глава 32

Ребекка не собиралась выплакивать литр слез и выворачивать наизнанку чувства: не в ее характере подобная слабость. Тем более когда перед ней стоял сын, напуганный такой реакцией на свое появление. Она отстранилась от меня, взяла себя в руки и едва заметно смахнула слезы со своего прекрасного лица.

– Все нормально? – тихо спросила я.

Ее карие глаза с какой-то печальной радостью посмотрели на меня, и Ребекка ляпнула:

– Мне ли жаловаться. – Когда меня слегка передернуло от ее тона, от смысла, который она вложила, Ребекка сразу добавила: – Прости.

Но ответить ей я не успела, так как ребенок не мог больше ждать, когда взрослые посмотрят на него и хоть что-то скажут. От недостатка правильного, по мнению мальчика, внимания он сам подошел к Брайену и схватил его за рукав пиджака.

– Развитие моторики и координации намного выше, чем у его сверстников. То же самое касается речи: когда он хочет, может говорить много и внятно. Но обычно молчит, – сказала незнакомка в халате.

Эта дамочка пялилась на меня, как на свой научный проект. Чего она ждала? Драмы? Стоило мне одними губами с небольшим кивком и недовольным взглядом спросить, чего она хочет, как ее высокомерная мордочка отвернулась.

– Вы можете идти. Позже мне понадобятся все врачи, ученые, или кто вы там такие, – указал Брайен, даже не глядя в ее сторону.

– Хорошо, – процедила она в ответ и снова прошлась по мне уже ревностным взглядом!

Все стала понятно. Очередная поклонница Брайена не жаловала мое присутствие подле него, даже не удивительно. Ушла она, явно гордая собой и тем, как всколыхнула занятых важным обсуждением людей. Для нее сложившаяся ситуация – удачная пакость.

– Что ж, – выдохнул Брайен. Он наклонился к мальчику, обхватил его руками и поднял в воздух, прижал к себе неловко и со стеснением. – Приятно познакомиться, Блэйк.

Ребенок удобно устроился в крепких руках и с ответственностью подошел к внимательному изучению напряженного лица напротив. Он несмело прикоснулся к скуле тонкими пальцами и сразу резко отдернул их, как от огня. Сощуренные глаза буравили, спрашивали и ругали одновременно, доводили Брайена до состояния конфуза.

– Ты мой папа? – спросил он прямо в лоб, слишком грубо для своего возраста.

– Да, – ответил как на автомате Брайен. А разве мог он солгать? Да и проще было быстро отчеканить слово «да», нежели заставлять рот произносить непривычное «я твой папа».

Честно, я испытала облегчение, потому что где-то внутри меня грыз маленький червячок сомнения, что Брайен примет этого мальчика. А я хотела, чтобы он любил этого ребенка так же, как Джейн.

– Мне говорили, что ты меня ненавидишь. И она, – обиженный ребенок посмотрел на меня, – тетя с белыми волосами хочет, чтобы меня не было.

Я лишь беспомощно открыла рот. Ком в горле встал, не позволил мне сказать и слова в защиту. Да, раньше я до смерти ревновала Брайена к Ребекке, из-за незнания всей ситуации сходила с ума и заставляла нервничать всех вокруг, но даже в то время я ни в чем не винила ребенка. У меня и мысли не было о том, что его рождение – ужаснейшая ошибка!

Несправедливое замечание, сказанное мальчиком не в детской манере, могло показаться логичным и соответствующим действительности. И меня это злило! До хруста пальцев, которые я сжала в кулаки, до слез, застывших под веками. Но я сдержалась, выдохнула, сложила руки на груди и вернула лицу прежнее мягкое выражение.

– Это все неправда. Люди, которые тебя воспитывали, всем детям говорят что-то похожее. – Я не представляла, как множеству таких же малышей объяснить, где правда, а где ложь. Брайен, видимо, тоже, поэтому на этих словах он остановился, не став вдаваться в подробности. Оставалась надежда на детскую доверчивость, чистоту и наивность.

Вот только с Блэйком все будет труднее: он уже мыслил иначе и выглядел обозленным, хотя на контакт с Брайеном шел охотно.

– А теперь давай познакомимся с твоей мамой. Она очень сильно хотела с тобой повидаться, – Брайен улыбнулся, хотя волнение и нервное состояние ему не удалось скрыть.

Но на фоне Ребекки он выглядел даже слишком спокойным.

Они переглянулись, и между ними произошел какой-то мысленный диалог. Брайен подошел к нам с Блэйком на руках, маленькое личико хмуро и свысока встретило волнительную улыбку матери.

– Приве-е-ет, – протянула Ребекка, а я почувствовала, что она все же может прямо сейчас расплакаться и не успокоится еще несколько дней.

Их сын с опасением отлип от Брайена и позволил Ребекке взять его на руки. Когда хрупкое тельце прижалось к ней, а пальчики зарылись в густые волосы и тонкие ручки обняли ее за шею, обрамляющие ее широко открытые глаза ресницы задрожали, и улыбка из неловкой превратилась в лучезарную.

Ей в миллиард раз стало легче. Один этот контакт вернул ей живой вид и красочность эмоций. Возможно, ненадолго, и скоро все-таки она вновь почувствует холод