Тьма в объятиях света - Елена Инспирати

Брайен проводил взглядом удаляющуюся из зала Ребекку, встал напротив меня и напрягся от собственной растерянности.

– Все нормально, – сказала я, после чего протянула к нему руку и нежно прошлась по костяшкам его пальцев. Он сразу отреагировал на это и сгреб мою ладонь в свою. – У тебя получилось почти идеально. Только надо меньше нервничать, дети такое чувствуют прекрасно.

– А ты как?

– Я же говорю, что нормально. И я не вру.

Он сначала недоверчиво смотрел на меня, но все же в итоге кивнул. Наверное, он ждал другой реакции, как и Кайл, Джесс и Дэйв, взгляды которых я отчетливо чувствовала.

– А теперь иди к ней, потому что вам надо поговорить с вашим сыном.

– Аврора…

– После зайдешь к этим умным людям и дашь им капсулу для изучения. Мне надо поговорить с Дэйвом, ему еще необходимо вернуться в светлый мир. А они, – я посмотрела в сторону элиты, – уже знают, что делать. Ты убедил их, все прошло прекрасно.

– Мы убедили, – поправил он.

– Да, поэтому ты можешь пока что отлучиться, не переживая о том, что что-то пойдет не так. Встретимся у тебя после всего и обсудим, хорошо?

– Хорошо. – Брайен скользнул ладонью по шее к затылку и притянул меня ближе, губы коснулись моих. Поцелуй недолгий, но настолько приятный, что тело покрылось мурашками.

Он отстранился, и в его глазах вновь была бездна, наполненная любовью, не кричащей и не слащавой, а такой тихой и неотъемлемой, будто без нее уже никак, и ее уже не надо доказывать.

– Люблю тебя, – сказал он и ушел, перед этим еще раз нежно коснувшись моих слегка распахнутых губ.

Я поймала его слова, но ответить не успела. Он действительно быстро скрылся за массивной дверью. Раньше, когда он уходил, я чувствовала пустоту и страх того, что мы больше не увидимся, поэтому была одержима регулярными встречами и страдала от любой ночи, когда он был не со мной.

Но сейчас я была, как никогда, уверена в нас. Даже если он где-то занят, я все равно знала и чувствовала, что он рядом со мной. Что он часть меня, а я его, и это ничто не изменит.

Я вернулась на прежнее место, полная самых теплых чувств и решимости. Посмотрела на Дэйва, который подмигнул мне. Оказывается, он знал меня как облупленную и искренне радовался! Кайл положил на мое плечо руку и ободряющее сжал его, а я ответила ему уверенной улыбкой и успокоила этим же образом встревоженную Джессику.

– Мы можем приступить, – обратился ко мне лидер элиты. – Выясним, какие возможности у темного мира и что мы можем сделать для светлых. И попытаемся придумать, как убедить людей принять третью, противоестественную сторону.

– Мы с вами, – вызвался Кайл, в этот же момент он взял за руку Джессику, и та моментально смутилась. Я легонько толкнула Дэйва локтем и кивнула в сторону их сцепленных рук. Друг с видом «что и требовалось ожидать» ухмыльнулся.

– Тогда Брайен назначит повторную встречу в ближайшее время, но если появятся срочные новости, сообщайте без промедлений.

– Хорошо. – Элита, тут же начав обсуждение, потоком направилась к выходу из зала.

Новоиспеченные голубки попрощались со мной и сказали Дэйву, что через час они будут ждать его в машине, чтобы отвезти обратно к границе. Спустя несколько суетливых минут мрачное помещение опустело, и мы с Дэйвом остались одни.

Я оперлась об стол лицом к другу, чтобы внимать каждому его слову. Нас ждал серьезный разговор, поэтому я постаралась сосредоточиться, но на деле же внутри была вся на взводе и хотела не сидеть сложа руки, а скорее начать действовать, чтобы приблизиться к дочери.

– Начнем с малого, – заговорил Дэйв. – Можешь больше не носить кольцо, нас официально развели.

Я сразу подняла руку с драгоценностью, о существовании которой забыла. Просто даже не обращала внимания, привыкла настолько, что воспринимала ее как часть тела. Убедившись, что безымянный палец Дейва пуст, я тоже сняла свое кольцо и спрятала его в карман брюк. На коже остался бледный след от символа нашего фальшивого брака.

– С чего это вдруг тебе позволили обнулить статус? Такого никогда не случалось. Даже после смерти одного из супругов брак оставался действительным.

– Потому что я сейчас главный мученик всего светлого мира. И это дает мне некоторые преимущества. После суда меня сразу забрали в центр, где взяли какие-то анализы и провели проверку на степень светлости.

– И ты ее благополучно прошел?

– Да. Все-таки до среднего или, как ты говоришь, серого я еще не дошел. А мелкие изменения в психике они найти не смогли. Плюс ко всему я отлично сыграл человека, которому разбили сердце. Говорил, что не верю в твое предательство, что ненавижу темных и хочу убить Брайена. Надеюсь, он не обидится.

– Твой энтузиазм убедил их? – скептически отнеслась я. Не доверяла я больше такому снисходительному отношению правительства к тем, кто был замешан в чем-то «ненормальном».

– Да, как думаешь, почему они нападают только ночью? – Уровень самолюбования Дейва заставил меня закатить глаза. – Они хотели нападать и ночью, и днем. Хотели проводить активные действия. Но я убедил их, что надо делать маленькие шаги, чтобы спровоцировать темный мир на очевидную агрессию. Нападения делать ночью, чтобы не видели светлые, и чтобы в итоге темные оказались центральным злом, первыми напали и против них можно было открыто воевать. И ночью у темных есть шанс сбежать, а днем – нет.

– Ты, можно сказать, предотвратил войну? – медленно спросила я, осмысливая все, что мне только что объяснил Дэйв.

– Это слишком громко сказано, но есть крупица правды. Надеюсь, Брайен воспользуется этой отсрочкой благоразумно и не допустит агрессии со стороны своих людей. Огромен шанс решить все мирным путем. Потому что я знаю, какое сейчас настроение в светлом мире.

– И какое же? – Я уже обнимала себя за плечи, потому что неприятный холод бегал под кожей по непонятной причине. Хотя, возможно, все дело все-таки в страхе.

– Они напуганы. Семьи распадаются, потому что всех безупречных отнимают. Когда дают выходной, они начинают пропагандировать убожество темных и так далее. Люди, обычные светлые, видят, что происходит. Они не хотят войны и того, чтобы их любимые стали такими «больными». Тем более они не хотят оказаться в числе тех, кто навсегда