Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

Он запутался так сильно, что у него запульсировали виски. Его напряженные размышления довели его до того, что он решил, что Хай Минъюэ – это реинкарнация Чэнь Тая, но в то же время он сам является обеими личностями и вдобавок самим собой.

А что же Ши Хао? Является ли он косвенно Ай Люанем? Или Ай Люань вобрал в себя часть его души, завладев его телом после Испытания Бездны?

Пока он напряженно думал, Ши Хао приглушенно застонал. Хэ Ли моментально поднял голову. У юноши на кровати стучали зубы, и он отчаянно кутался в одеяло. Могущественный король, перед которым расступались горы и моря, бессмертный, когда-то бросивший вызов самому Небесному Императору, совсем не походил на себя, терзаемый холодным кошмаром. Сердце Хэ Ли сжалось. Мгновенно на него свалились все воспоминания их нежного братства.

Он коснулся ледяной руки Ши Хао, хотя его собственных духовных сил было слишком мало, чтобы передать их в нужном количестве. Но он не мог бездействовать и просто смотреть, как его духовный партнер замерзает. В прошлом Ши Хао пробыл в Бездне столько времени, что едва не превратился в ледяную статую, а в Преисподней поддерживать духовные силы на высоте было сложнее из-за господства энергии мертвых, поэтому на самом деле Ши Хао грозила серьезная опасность.

Тогда Хэ Ли подумал, что может согреть его только физически. Он поднялся с пола, замер в нерешительности на какое-то мгновение: правила приличия и границы личного пространства сдерживали его, но в то же время его сердце не могло выносить страданий человека, который столько для него значил в прошлой жизни.

Ши Хао во многом поступал исходя из личной выгоды и своих нераскрытых планов, иногда его действия были слишком жестоки, а слова резки, но в нем не было ни капли фальши. Все, что он делал, он делал от чистого сердца, будь то ненависть или любовь, дружба или вражда. Пусть он не подходил под классическое описание благородного мужа, его сердце было чисто, а цели – благородны. Именно этого человека Хэ Ли сделал смыслом своей прошлой жизни.

Судорожный шепот Ши Хао вызвал волну мурашек по его спине:

– Минъюэ…

Болезненный узел завязался в его груди, стоило ему услышать свое прошлое имя, произнесенное так, словно оно причиняло и боль, и блаженство. Отбросив все сомнения, Хэ Ли опустился на кровать и залез под одеяло рядом с дрожащим молодым королем.

– Я здесь, – ответил он тихо, не зная, что делать дальше. В отличие от Ши Хао, у которого был спланирован каждый шаг, стратегии Хэ Ли нередко оказывались дырявыми, потому что он полагался на чувства чаще, чем на разум.

В неловкой попытке согреть Ши Хао хотя бы своим телом он заключил его в объятия.

– Минъюэ…

Едва его руки неловко сцепились на талии Ши Хао, тот завозился, не открывая глаз, и, как мотылек, привлеченный светом лампы, прижался всем телом к Хэ Ли. Следом его руки обвили талию юноши в ответ, а лицо молодого короля оказалось так близко, что Хэ Ли задеревенел, позабыв даже дышать.

– Я… здесь, – повторил он, сглатывая. – Я никуда не уйду, незачем сжимать меня так сильно.

– Ты теплый, – протянул Ши Хао бессознательно.

Через какое-то время дрожь Ши Хао усмирилась. Его большие ладони потеплели и гладко переместились на поясницу Хэ Ли.

Хэ Ли шумно вдохнул и чуть не скатился с края кровати в отчаянной попытке отстраниться.

Ладони Ши Хао притянули его крепко обратно, предотвратив падение.

В тот же момент длинные ресницы Ши Хао задрожали, и он приоткрыл один глаз, чтобы с нежностью и довольством посмотреть на пылающее лицо Хэ Ли. Край его губ растянулся в красивой улыбке:

– Минъюэ.

Хэ Ли впервые разглядел истинный цвет глаз Ши Хао. Каждый раз он видел его по-разному, но никогда не обращал внимания. Красивые фениксовые глаза Ши Хао были темно-карего цвета с прожилками, точно золотая руда. Этот цвет внушал спокойствие и уверенность. Одного такого ласкового, сонного взгляда хватало, чтобы доверить этому человеку не только свою поясницу, но и свою последнюю жизнь.

Хэ Ли не мог поверить в то, что думает об этом, но в то же время не мог отвести взгляда.

– Минъюэ.

Сердце Хэ Ли замерло, чувства, которые он испытывал к этому человеку раньше, наводнили его грудь. Просыпаться рядом с ним на крыше под ветвью персиковых цветов, проводить все дни и ночи в его активной компании, сходиться с ним в тренировочных боях, которые не кончались часами, сочинять стихи вместе с ним, опьяненным луной и вином…

– Ты такой дурак, зачем ты лишил себя жизни? – произнес Ши Хао. Неизвестно, как он разглядел это в глазах Хэ Ли, но каким-то образом догадался о том, что его воспоминания вернулись.

– Я не помню.

Золотой свет духовной силы заполнил комнату, руки мужчин были крепко сцеплены в нерушимой хватке парного совершенствования. Чужая жизненная энергия проникла в его тело, вызывая сладкую дрожь, смешавшись с его духовной силой до однородного потока.

В прошлой жизни он поклялся быть верным этому человеку любой ценой, не предавать их общие принципы и никогда не забывать своей клятвы.

Однако осознанно нарушил последнее обещание.

– Может быть, я покончил с собой, чтобы никогда не предавать тебя, и из двух зол выбрал меньшее.

Свет в глазах Ши Хао был ярче золотого сияния полуденного солнца.

– Тогда я прощаю тебя. Я верну твоей душе бессмертие.

Хэ Ли казалось в тот момент, что их судьбы навсегда переплетены и никакая сила во Вселенной не сможет разлучить их. Вместе они были неуязвимы. Вдохновленный, он грезил об идеальном мире, основанном на этих отношениях, который они непременно построят, пока без остатка отдавал все свои духовные силы единственному человеку, который достоин вести весь мир за собой.

Когда Хэ Ли казалось, что он вот-вот вознесется в Небеса, внезапно жуткий холод Бездны сковал его тело. Горячие ладони Ши Хао исчезли, и золотой свет погас. Он ощутил ледяные пальцы на своем запястье, которые обожгли его кожу болью. Контраст ощущений был таким сильным, будто из теплой и мягкой постели его швырнули в прорубь, чтобы утопить. Он пытался открыть глаза и сопротивляться крепкой хватке, но внезапно перестал владеть своим телом. Он пытался закричать, но ледяные пальцы закрыли ему рот.

Невидимая женщина произнесла ему на ухо, вздыхая:

– Я так устала скучать.

Холод так сильно сковал его грудь, что он не