Тьма в объятиях света - Елена Инспирати

Я была в долгу у Гейла. И я никоим образом не могла допустить того, чтобы он пострадал от рук обезумевшего из-за ненависти темного.

Я только приготовилась открыть рот, чтобы попытаться изменить ситуацию, только тяжелый воздух бара коснулся моего языка, как незнакомец произнес:

– Ты за это ответишь.

Дальше все происходило слишком быстро: ситуация вышла из-под призрачного контроля и превратилась в какофонию неоправданного сумасшествия. Сильная рука толкнула меня назад, на безопасное расстояние. Сам Гейл, стоявший минутой ранее пригвожденный к полу, отшатнулся.

Я услышала выстрел. Еще один. И еще. Словно стреляли в беспамятстве, вслепую. А затем крики, дикие и тошнотворные.

И запах.

Режущий изнутри запах. Из-за него хотелось зажать нос пальцами и прополоскать рот. Но меня охватила паника, и я не двигалась. А взгляд застыл на обнявшейся паре.

Джой выскочила к Гейлу, когда из дула пистолета вылетела первая пуля. Она отреагировала быстрее любого из нас, словно все это время готовилась к этому прыжку. Ее маленькая спина скрыла мужа, а руки обняли его крепко-крепко.

«К сожалению, Аврора, в нашем мире истинное добро не выживает».

Слова Правителя светлых звучали громче всего, что происходило вокруг меня.

Гейл почти сразу опомнился, прижал к себе Джой, которая с характерным звуком выпустила изо рта сгусток крови, и развернулся, подставив себя под оставшиеся выстрелы.

Когда рядом со мной не оказалось Дэйва, я поняла, что все закончилось. Что за тишиной, звенящей в голове, больше не было криков, свистов пуль.

К моим ногам прилила тяжесть, но я напрягла мышцы и сделала эти несчастные шаги. Рухнула на колени рядом с ними.

«В нашем мире истинное добро не выживает».

Гейл лежал без сознания, на спине. Джессика, двигавшаяся быстрее и активнее меня, уже проверила его пульс и дала мне знак – он еще жив. Все пули попали в плечо и прошли навылет, разрывая плоть. Он истекал кровью, но его все еще можно было спасти, чем и занялась Джессика при поддержке Кайла.

На вытянутой руке Гейла лежала Джой. Ее веки не дрожали, грудная клетка не вздымалась. Кукольные губы синевато-бледного оттенка покрывала алая кровь. Ничего не чувствуя, я поднесла пальцы к ее лицу и погладила все еще теплые щеки. Но она уже была мертва, ее слабый организм быстро сдался.

«Истинное добро не выживает».

Я припала к ней и обняла. Меня пытались оттащить, но я кричала не своим голосом одну и ту же фразу про добро. Вскоре у меня не осталось сил, и я замолкла. Просто плакала и обнимала ее. Собирала ее одежду в кулаки и пыталась ее согреть. Безуспешно!

Это несправедливо! Я подняла голову и прокляла всех, кто когда-либо был причастен к созданию системы. Я прокляла этот день и наш мир, способный уничтожить даже такой настоящий свет, как Джой. Она умерла не просто в любви, она умерла за нее и наверняка провернула бы это вновь.

Я в последний раз обняла Джой, поцеловала ее в лоб и встала не без помощи чьих-то рук, после чего резкими движениями раздраженно стерла слезы с щек.

Я даже уже не обращала внимания на боль внутри. Она давно сожгла меня, оставляя в фантазиях лишь обугленное тело. И сломала меня раз в тысячный.

Но я не смогла простоять долго. Я хотела еще побыть со своими друзьями. Еще раз обнять их. И я вновь упала перед ними на колени.

– Простите меня. Я ведь должна была спасти вас.

Глава 35

Совершенно безмолвно я сидела на коленях возле их прижатых друг к другу тел. Они словно спали, обнявшись, и вот-вот должны были открыть глаза. Но чем дольше я караулила их покой, тем больше их кожа становилась похожей на тонкую прозрачную пленку, под которой уже не билась горячая кровь. Их одежду покрывали темно-алые пятна, и густая лужа того же цвета касалась моих колен.

Но я не вставала. Не кричала и не билась в истерике. Только слушала свое сердце, каждый удар которого был сильнее и больнее предыдущего, и фантазировала, что пульс на самом деле принадлежал им. Пусть хотя бы один на двоих.

Гейла в итоге оттащили в сторону, чтобы попытаться спасти. Он до последнего держал за руку Джой, несмотря на то, что был без сознания и на грани смерти.

Жизнь жестока и несправедлива. Недавно они сидели, Гейл приобнимал Джой за талию, а она визжала от счастья, что участвует в очередном пари со своим другом. Минута. За эту идиотскую минуту все перевернулось! Никто не успел сообразить, что происходит, никто и не подумал, что пьяная выходка незнакомца превратится в расстрел ни в чем неповинных людей. Неужели им не было места в этом мире?

Просто наш мир не заслужил их.

Не заслужил их преданность, любовь и жертвенность. И глупость, жестокость, беспечность людей раздавили их! Отняли их у нас. У меня.

Он отнял у меня их.

Стольких людей, которых я любила, не стало, и я, как никто другой, несла ответственность за это! Я медленно поднялась, чувствуя, как по телу жгучим огнем прошлась злость. Настолько сильная и всепоглощающая, что для скорби не осталось места.

А боль все еще была со мной: она контрастировала на фоне жара, холодила внутренности и сжимала их в мелкие кубики льда. Дикие ощущения, но я готова была терпеть их до конца своей жизни. Возможно, ничтожно короткой.

Кто-то попытался помочь мне устоять на ногах, заботливо приобнял за плечи. Я даже почувствовала теплое дыхание на шее, будто кто-то что-то мне шептал. Но мои глаза, яростно пылая, искали того, кто стал палачом для Джой. Для девушки, которая несла добро и всегда была за любовь и мир. Мы даже не смогли с ней попрощаться. Она угасла быстро, как падающая звезда. В этом была капля милосердия: она хотя бы не мучилась и не страдала от поганости мира.

Когда лицо, уже изувеченное явно сильными мужскими ударами, красной тряпкой мелькнуло между прочих силуэтов, я рванула к нему.

Он пятился от меня, пока его спина не ударилась о столешницу бара. На каком-то интуитивном уровне я взяла большую бутылку и разбила ее о деревянный край. Осколки разлетелись в стороны, алкоголь пролился по руке, вниз к локтю, и его терпкий запах ударил в голову так сильно, что я совсем потеряла рассудок.

– Назови хоть одну причину, чтобы я оставила