Огненная царица - Мэй Линь

– Хорошо-хорошо, драгоценный преждерожденный, – заторопился Сяо Гу, – согласен на все ваши условия.

– Ну, то-то же, – сказал рыжий и вдруг поднял кулак.

Сяо Гу не понял, при чем же тут кулак и даже поглядел на него: нет ли там ручки, подписать договор. Но кулак зачем-то опустился прямо ему на голову, и Сяо Гу провалился в полную темноту.

6. В поисках учителя Чжана

Нет, все-таки боги существуют на небесах, и бессмертные небожители тоже, и духи-гуй [11], и духи-шэнь [12], и Нефритовый император [13], и бодхисаттва Гуаньинь, и Будда Майтрейя. И все они покровительствуют Сяо Гу и следят за каждым его шагом. А если и отвлекутся невзначай, то по очень важным делам и совсем ненадолго, а потом сразу снова возвращаются к Сяо Гу, и созерцают его, и медитируют на него, и каждую секунду думают, как бы сделать его жизнь лучше и приятнее.

Все это Сяо Гу понял в тот момент, когда над ним склонился высокий светловолосый иностранец и спросил его:

– Ты жив?

Никогда еще мысль Сяо Гу не работала так быстро и так эффективно.

Притвориться мертвым в надежде на то, что заморский дьявол потеряет к нему интерес и пройдет мимо? Закричать во весь голос, чтобы прибежала полиция и его спасли? Но тут в затуманенном его мозгу возник рыжий бандит-фэйту, который погрозил ему кулаком и сказал:

– Твоя задача – понравиться заморскому дьяволу!

Легко сказать – понравиться, а как это сделать? Может быть, обнять его и расцеловать в обе щеки? Или просто пожать ему руку, как делают все иностранцы? Думал он, впрочем, недолго. Лучший китайский путь понравиться кому-то – это вызвать к себе сочувствие.

Сяо Гу слабо застонал для вящей жалости, а потом показал себе пальцем на рот и произнес на международном языке:

– Буль-буль, ням-ням…

Не прошло и получаса, как умытый и причесанный Сяо Гу сидел в отличном ресторане «Цзин каоя» [14] и уминал сразу четыре блюда – охлаждающий доуфу, курицу по-гуандунски, водоросли пяти ароматов и маринованную медузу.

«Это цзихуй! – восторженно думал Сяо Гу, переводя благоговейный взгляд с голов на своего нового благодетеля. – Определенно, это цзихуй, счастливый шанс, который судьба мне приготовила за все мои мучения».

Что думал об этом иностранец, понять было сложно. Физиономия у него была самая непроницаемая, как и положено заморскому дьяволу. Удивительные все-таки существа эти иностранцы! По их лицу совершенно невозможно ничего прочесть, чувства не отражаются на их бритых звериных мордах. Доходит до того, что иногда даже нельзя понять, кто перед тобой, мужчина или женщина, пока штаны не снимет.

Но поскольку иностранцы обычно не торопятся снимать штаны прямо на улице, большинство китайцев предпочитают обращаться к ним просто «щёр», то есть, в переводе с английского, «господин». И надо сказать, никто не обижается. Да и на что обижаться, всякий хочет быть иностранцем и щёром… Вот если бы можно было быть одновременно китайцем и щёром – о большем и мечтать бы не пришлось. Сяо Гу на это бы сразу согласился, но почему-то никто не предлагает…

Впрочем, Сяо Гу грех жаловаться, да, грех! Пять минут назад иностранец предложил ему как думаете, что? Он предложил ему работу, ни больше не меньше. И это уж верное дело, а не то, что раньше, будьте уверены.

– Как тебя звать? – спросил иностранец, распечатывая палочки.

– Как вам угодно, – отвечал Сяо Гу, разгрызая необыкновенно вкусные куриные кости. Конечно, он как культурный китаец не стал тратить время на палочки, а прямо сразу впился в курицу. Неизвестно ведь, как дальше дело пойдет, могут и на выход попросить. – Вы, мой спаситель, можете звать меня любым именем: Джеком, Майком или даже Обамой.

– Нет, Обамой я тебя, пожалуй, все-таки звать не буду, – отвечал на это иностранец, ловко, не хуже прирожденного китайца подхватывая палочками скользкий доуфу. – Хотелось бы знать, каково имя, данное тебе родителями.

– Мое имя Сяо Гу, – и Сяо Гу с шумом и хлюпаньем втянул в себя медузу.

Иностранец на это даже не поморщился – видно, хорошо знал здешние обычаи. Чем сильнее человек чмокает и чавкает, тем, значит, ему вкуснее. И тем приятнее должно быть повару, а также хозяину заведения.

– Ну, вот что, Сяо Гу, – иностранец побарабанил пальцами по столу. – Мне нужен помощник, который хорошо знает местные особенности. Хочешь пойти ко мне на работу?

Услышав такое, Сяо Гу чуть не подавился. Хочет ли он пойти на работу?! Хочет ли он?! На работу к иностранцу? Да еще его приглашают не абы кем, а помощником.

Уже мысленно он пересчитывал толстые пачки зеленых иностранных денег, уже в мечтах он ехал к собственному дому на шикарном черном автомобиле и на груди его колыхалась золотая цепь килограмма в три весом. Уже плыл он к тропическим островам на огромной, больше, чем у русского губернатора Абрамовича, яхте, уже плавал он в бассейне с победительницами всекитайского конкурса красоты… как вдруг иностранец небрежно сказал ему:

– Платить тебе буду пятьдесят юаней в день.

Пятьдесят юаней в день! Всемудрейший Лао-цзы [15], да что же это такое? До чего же это мы дойдем, если иностранцы начнут платить китайцам по пятьдесят юаней? Да на эти деньги не то что яхту, на них приличных белых носков не купишь! Это же полное падение нравов! Где ритуал-ли, где добродетель-дэ, где путь-дао, наконец? Конечно, надо прибавить, иначе какой же это будет диалог культур!

Возмущенный Сяо Гу совершенно забыл о том, что велел ему рыжий. Им сейчас владело только возмущение творящейся несправедливостью.

Иностранец, похоже, несколько удивился жадности Сяо Гу, однако проявил твердость.

– Пятьдесят юаней в день – это приличная зарплата, – сказал он.

Да где же приличная, милосердная Гуаньинь? Возьмите кого угодно, Рокфеллера или хоть даже Билла Гейтса! Разве они получают пятьдесят юаней в день? Нет, воля ваша, велите добавить хотя бы еще по десять юаней.

– Ну, ладно, ладно, – проворчал иностранец, – хватит стонать! Питаться тоже будешь за мой счет…

Ну, это уже гораздо легче! Сяо Гу мгновенно смекнул, что из такого положения вещей можно извлечь неплохую выгоду. Питаться иностранец, конечно, будет в дорогих ресторанах, еды заказывать будет много. Все, что он не доест, Сяо Гу соберет в отдельный мешочек дабао [16] и сможет неплохо продать в каком-нибудь другом месте.

Ударив по рукам, они