Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

– Ты уверен, что этот юноша окажется тебе полезен в путешествии? Я выкинула его за борт одной рукой, а он даже не стал защищаться.

Ши Хао коротко улыбнулся и ответил:

– Я сам его защищу, если это потребуется. Об этом нечего беспокоиться.

Хэ Ли даже не знал, как выразить свое недоумение.

Вэй Цисян просидела в молчании какое-то время, ее лисьи уши забавно дергались на голове, и после долгих размышлений она тихо произнесла:

– Спасибо тебе.

Ши Хао направил на нее теплый взгляд, затем потянулся в центр стола и положил ей на тарелку хрустящий овощной рулетик. Его лукавый взгляд снова вперился в Хэ Ли, и одними бровями он показал, что тому следует сесть на место.

– У меня и для тебя есть угощение, господин Хэ Ли.

Ши Хао крикнул слугу, тот подошел и наклонился над ним, и Ши Хао быстро-быстро зашептал ему что-то.

– Садись, садись, – сказал он, когда слуга ушел. Хэ Ли прирос к месту и, наверно, так бы и остался, если бы на жетоне в его руках не засветилось новое слово: «Сядь».

Этот жетон определенно высказывал свои собственные желания или чьи-то посторонние, но точно не желания Хэ Ли. Однако юноша все же уселся. Под внимательными взглядами двух пар глаз он чувствовал себя как хомячок, над которым летает ястреб, а из кустов за ним следит лиса. Но ему не пришлось долго мучиться – тотчас же слуга внес новое блюдо и поставил его на стол. Пирамидка из пряников аккуратно лежала на тарелке, источая сладкий аромат выпечки, от которой текли слюни.

Ши Хао сказал:

– Это лунные пряники из Страны Байлянь, лучшие на всех четырех континентах. – Он элегантно взял один пряник и разрезал его пополам. С трепетом и теплом во взгляде он разделил две части и протянул одну Хэ Ли. Внутри пряника желтел соленый утиный желток. – Смотри, у этого внутри полная луна.

Хэ Ли взглянул на обычный разрезанный пряник, и что-то пошатнулось в его внутреннем мире, словно он переживал воспоминание и пытался понять, в какой момент жизни уже видел эту сцену. В его груди стало тепло, словно он вернулся в детство, где всегда светило солнце и все невинные чувства бурлили в первый раз, но одновременно это тепло поглощала свербящая ностальгия по давно ушедшему времени, которое никогда не вернуть. Он встряхнул головой.

И в тот момент, когда он поднял взгляд, он встретил лучезарную улыбку Ши Хао. Это была улыбка, которая осветила комнату сама по себе, словно солнце, пробившееся сквозь грозовые тучи. Хэ Ли не мог оторвать взгляда от этой улыбки, словно мотылек, зачарованный светом костра. Его горло болезненно стянуло.

– Я не люблю сладкое, – произнес он, вежливо отказываясь. Чувство ностальгии, возникшее в его сердце ниоткуда, напугало его до смерти, поэтому он ляпнул первую отговорку, пришедшую на ум: – Я боюсь, что не смогу оценить по достоинству это земное угощение.

Лицо Ши Хао буквально окаменело. Казалось, ударь по нему молотком – и оно рассыплется в пыль. Король вдруг подскочил и, возвышаясь как грозовая туча над столом, яростно прогремел, схватив кусок пряника, едва не ставшего горсткой муки в его ладонях:

– Я ненавижу, когда мне так бессовестно врут! И как только этот красивый рот на лице такого порядочного и честного юноши способен произносить подобную наглую ложь?

В одно мгновение прекрасный король из приветливого и воодушевленного превратился в безжалостного тирана, пораженного гневом. Хэ Ли чуть не опрокинулся на пол – свирепый ястреб навис над хомячком, раскинув огромные крылья и выставив когтистые лапы. Лиса, разинув рот, во все глаза следила за ситуацией со своего места.

– Я не желал оскорбить тебя! – поспешно произнес Хэ Ли, побоявшись, что этот пряник сейчас просто запихнут ему в глотку. – Это было непочтительно с моей стороны, и я приношу извинения. Я попробую твое угощение. Нет причины гневаться столь сильно.

Ши Хао сразу сменил гнев на милость. Ястреб спрятал когти и плюхнулся обратно на свою ветку во главе стола. В одно мгновение на лице Ши Хао вновь зажглась улыбка.

– Ах, прости мой ужасный характер, – произнес он ласково. – Он знатно испортился после моего отсутствия на земле. Я научусь контролировать себя до того, как пройду небесное испытание.

Этот пряник, кажется, был таким важным, что даже на Пути сердца всплыли символы: «Ешь».

«Лучше тебе съесть этот злосчастный пряник или тебя ударят так сильно, что ты пробьешь собой землю так глубоко, что выпадешь в Преисподней на крышу своего дома», – судорожно сказал Хэ Ли сам себе и быстро запихнул свою половину пряника в рот.

Две пары глаз уставились на него в таком тревожном ожидании, словно от его мнения насчет пряника зависела судьба трех миров, что наложило на его плечи непомерную ответственность, и бедный Хэ Ли чуть не задохнулся, пока не проглотил свой пряник. Его вкус был действительно незабываем, нежное песочное тесто таяло во рту, соленый желток бурно взаимодействовал со сладостью теста, вызывая невольные слезы радости в уголках глаз. Пряник был настоящей амброзией и, безусловно, заслужил репутацию лучшего на всех четырех континентах.

– Это действительно очень вкусное блюдо, – выдал Хэ Ли, постыдно вытирая уголки глаз платком.

Ши Хао сощурился, как сытый и довольный ястреб, сожравший жалкого хомяка.

– Я знал, что тебе придется по вкусу, Хэ Ли. Это знаменитые лунные пряники из Страны Байлянь.

В его словах не было ничего странного, но почему-то Хэ Ли показалось, что за простой вежливой фразой скрывался какой-то иной смысл, подтекст, который Хэ Ли не мог разгадать. Однако он не сумел поразмыслить над этим как следует. Ши Хао поднялся, поблагодарил гостей за визит и откланялся, сославшись на то, что ему надо готовиться к отъезду к Люшань. В комнате как по команде появился Гугу, и Ши Хао сказал перед уходом:

– Пожалуйста, Гугу, позаботься о моем дорогом госте, не заставляй его скучать, пока я занят делами. Посели его во Дворце Восьми Добродетелей да следи, чтобы ему было весьма удобно и приятно. Завтра же на рассвете мы отправляемся в путь в деревню Люшань.

С этими словами молодой король Ши исчез в длинном золотом коридоре дворца.

Часть 2

Расплавленное золото (IV)

Гугу просьбу повелителя исполнил с усердием и точностью. Во Дворце Восьми Добродетелей уже все было готово к беззаботной жизни, когда Хэ Ли переступил его порог. Окна