Когти Тьмы - Семён Нестеров

Вин никогда не любил, так это морских прогулок. Самым худшим его воспоминанием о каторге было то, когда его везли с Архолоса на Хоринис, чтобы отправить на рудники. Даже то непродолжительное время до восстания, когда ему пришлось самому махать киркой, не было столь отвратительно. Но и тогда, несмотря на качку и штормовую погоду, он был в штанах и рубахе, так что в случае крушения мог хотя бы попытаться спастись. На этот раз, хотя погода и благоволила, но при трагедии он мог рассчитывать лишь на быстрое утопление. Конечно, обычно никто не путешествует на корабле в полном снаряжении, но без брони остаться в такой компании он не рисковал, боясь получить нож под рёбра. Солнце светило, делая его пребывание на палубе ещё более невыносимым, но кают им никто не выделил. Да и не было тут кают, кроме каюты капитана и старпома. Остальные обходились натянутыми в трюме гамаками. Капитана Грега Бладвин также сторонился. Команда пиратов на этом рейсе была всего в два десятка человек, чего хватало, чтобы управляться с парусами брига, разделившись на две вахты. Часть пиратов осталась на суше. В случае стычки каторжники имели явное преимущество в боевой мощи и даже в количестве. Тем не менее, Бладвину было не по себе от пиратского капитана. Было что-то во взгляде этого морского волка, что подсказывало с ним не связываться. Также, как не стоило связываться с Райвеном. Несмотря на то, что никому не хотелось встречаться с чёрным и пернатым начальником, Вин всё же почувствовал облегчение, вновь ступив на твёрдую землю.

Глава 9. Бой с тенью

Святое кто попрал ногами

В надежде в небо воспарить,

Тому уж не помочь словами,

Спасти нельзя, иль убедить.

Будь он хоть прав и прогрессивен,

Решивший бога заменить,

Вердикт всегда императивен —

Еретика остановить.

Привычная дорога к Болотному лагерю оказалась на этот раз полна сюрпризов. Конечно, Мильтен уже не был тем молодым следопытом, как при первом своём знакомстве с этой местностью, но и испытания на этот раз соответствовали его рангу. После падения магического барьера, вся фауна долины рудников будто взбесилась. Если по пути в Старый лагерь он хотя бы шёл проторенной дорогой, то дальше его путь лежал уже по берегу реки вдоль дикого леса, в который и в спокойное время решался зайти не каждый охотник. Первым тревожным знаком было, когда обезумевшие падальщики с выпученными глазами и высунутыми языками, будто поражённые бешенством выскочили из кустов и бросились сломя голову на путника. Такая наглость застала Мильтена врасплох. Он слишком хорошо знал повадки этих птиц, а сейчас они полностью их нарушили. Впрочем, застать врасплох мага, который знал, что отправляется не на расслабленную прогулку — это всё же слишком громко сказано. Скорее, он просто был удивлён, причём удивление это проявилось в основном уже после того, как руна огненной стрелы сделала своё дело. Осматривая обугленные туши, зловонно чадящие жжёнными перьями, он с недоумением обнаружил признаки истощения животных. Даже мясо столь вымотанных бегом птиц уже не взял бы ни один охотник. Оно приобрело зеленоватый оттенок и было несъедобным: жёстким, полным горечи и даже опасным из-за большого количества токсинов. Похоже, они носились по лесу уже не первый час. То ли что-то воздействовало на их слабый разум, не давая покоя, то ли какие-то хищники напугали и загоняли стаю этих быстро бегающих пернатых.

Оба варианта казались равновероятными. Головная боль не давала служителю Инноса покоя, так что менее стойкий к такому воздействию организм мог и вовсе выйти из строя. С другой стороны, это не исключало и второго варианта. Если какое-то ментальное воздействие влияло на птиц, то могло влиять и на более опасных тварей, заставляя их убивать без разбора. Немного подумав, Мильтен пришёл к выводу, что стоит взять в руки руну огненного шара. В случае чего, им можно пробить шкуру даже мракорису, или же распылив шар на несколько огненных стрел можно поразить целую стаю волков или глорхов. С недавнего времени Мильтену покорился и такой трюк. Корристо называл эту уловку малым огненным штормом.

Как оказалось, это было весьма своевременным шагом, потому что не успел маг пройти и пары сотен метров, как услышал хруст ломающихся веток и шум, свидетельствующие о быстром приближении из зарослей чего-то тяжелого. Только лишь успел сфокусироваться в руках огненный шар, как из-за деревьев выскочила огромная стремительная тень. Огромными прыжками нечто неразборчиво клыкастое приближалось к нему, не оставляя сомнений в своих намерениях. У чародея была лишь одна попытка, чтобы попасть. Ещё с первой боевой тренировки он усвоил урок, что упредить движущуюся цель очень сложно. Времени на то, чтобы перенаправить огненный шар у него не было. Зверь был слишком быстр, его скачки были слишком высоки и непредсказуемы. Мильтен медлил, сосредоточенно глядя на надвигающуюся дикую смерть. Без сомнений, это был мракорис. Одного удара его лапы, не говоря уже об укусе острых, как сабля, клыков, было достаточно, чтобы убить, раскромсать, раздавить. Но этот хищник никогда не атаковал на бегу. Его излюбленной тактикой был резкий рывок, удар мощной передней лапой, когти которой могли разорвать любую кожаную броню и даже пробить железный доспех. Затем, этот обычно ночной охотник довершал дело, разрывая оглушённую жертву зубами. Уклониться от удара было крайне сложно, хотя опытные охотники именно так и побеждали, если дело доходило до рукопашной схватки. Впрочем, это удавалось им, как правило, лишь благодаря тому, что днём мракорис был менее ловок. И даже несмотря на это мало кто мог похвастаться такой удачей. И ещё меньше людей были готовы добровольно повторить такой опыт. Всё это пронеслось в голове у Мильтена за те пару секунд, что он ждал приближения монстра.

Когда тварь приблизилась на расстояние в несколько метров, так что ей оставался лишь последний прыжок, маг пустил свой огненный шар в цель. Телекинетическое поле толкнуло сгусток плазмы со всей мощью, на которую он был способен. Ещё довольно неопытный по меркам последователей Инноса адепт едва ли мог продемонстрировать нечто выдающееся, однако сгусток плазмы промчался с невиданной для этого заклинания быстротой, какой мог позавидовать даже опытный боевой маг, приближающийся к званию магистра. Какую бы уловку не использовал Мильтен для достижения этого эффекта, он достиг результата. Огонь обглодал лицо и грудь зверя, остановив готовящуюся атаку, сперва сбив монстра с толку, а затем приведя в неистовство. Оглушительный вой, прерываемый булькающим рычанием и хрипами пылающей глотки разорвал воздух. Мильтен же, воспользовавшись задержкой,