Покорение Дракона - Юлия Фим

Она помнила, что ей удалось. А дальше… она умерла. Погибла в битве?

Последнее воспоминание было о том, как она обманула светлых в Тенистой Прогалине. Те пришли с армией, уверенные, что не встретят сопротивления, но Лю Чживэй смогла их перехитрить.

Дальше же шла пустота.

Чживэй села в более удобную позу тело ломило так, что даже разогнуться было сложно. И все же ей хватило силы воли не падать вслед за сестрой, а выпрямить спину и оглядеться. Зрение понемногу улучшалось, однако все еще казалось, что она смотрит через маску. Чживэй даже потрогала лицо, убеждаясь, что никакой маски нет.

«Тот свет» выглядел вполне обыденно, напоминая траурный зал. Не самый роскошный траурный зал, скорее даже весьма нищий. Чживэй при жизни не следовала добродетельному пути, развивая дух и смирение, поэтому, пожалуй, ничего удивительного, что почести в загробном мире ее не ждали.

Однако если эта траурная комната отражала ту, в которой ее похоронили, то это было даже оскорбительно. Особенно этот нищенский гроб.

Для Спасительницы, Императрицы темных просто убого.

Ее проткнули мечом! Воспоминание озарило ее вспышкой. Вот входит меч в грудную клетку, а дальше чьи-то пальцы, обрывающие ей жизнь: «Прости, Чживэй».

От этого видения накатила тошнота. Незадолго до смерти Чживэй перестала доверять друзьям. Не совсем так: она доверила бы им жизнь, но не решения. Лин Цзинь, Сяо До – все они, казалось, хотели топтаться на месте, все они не видели картину так широко, как сама Чживэй.

На пути к цели – вернуть темным права – Чживэй не слишком волновали чувства друзей. И если она не могла довериться Лин Цзинь и Сяо До, потому что те были слишком вовлечены в свои переживания, то Сюанцин обманывал ее, деля тело с Драконом, которому совсем нельзя было доверять, а Чжао Шэнь оказался повинен в гибели ее семьи – именно он обратил взор императора на семью Лю.

«Прости, Чживэй. Все было не зря».

И тело цепенеет. Она убита кем-то из ее верной четверки. Не было никакой дружбы, не было дружбы, которая победит все: зависть, предательство, ненависть – все, что двигало всеми в империи Чжао.

Кто бы ее ни убил, он поплатится за это.

– Я вернусь и отомщу за свою смерть, – громче сказала Чживэй, опускаясь на каменный пол и прикладывая пальцы к носу сестры, чтобы убедиться, что та еще дышит, или что там делают на «том свете».

Но как ей вернуться из загробного мира? Как пересечь Желтый источник в обратном направлении? Если Сунь Уккун из «Путешествия на Запад» смог посетить дом умерших душ и вернуться обратно, то чем она хуже? Перед возвращением надо только узнать, кто именно повинен в ее смерти. И можно ли насылать проклятия на мир живых? Если можно, то Чживэй очень постарается. Даже если ей придется собрать миллион добродетелей ради бородавки на лице убийцы.

Чживэй прислушалась к чувствам: собственная смерть ее не смущала. Вот она двигалась (хоть и с трудом), размышляла (относительно ясно), а значит, так или иначе существовала. А пока она существует, то не сдастся. Такого удовольствия она не принесет никому.

Даже наоборот, вместо ожидаемого уныния ее словно распирало от жажды деятельности.

В конце концов, к чему унывать, это не первая ее смерть.

– Мэйцзюнь, вставай! – Чживэй потрясла сестру за плечо. – Мы должны найти, кто меня убил.

– Г-госпожа Шусинь… – Мэйцзюнь распахнула глаза, сжалась в комочек и попыталась отползти подальше от Чживэй. – Вы сами бросились в пруд… Вы вернулись отомстить за свое горе?

– Дорогая сестрица. – Чживэй непонимающе наклонила голову и еще раз вгляделась: перед ней точно была Мэйцзюнь. – Если бы я сама бросилась в пруд, уж поверь мне, я запомнила бы подобную дурость.

Мэйцзюнь непонимающе захлопала глазами. Ее взгляд судорожно рыскал по сестре, меняя выражение от полного ужаса до смутной надежды.

Чживэй решила дать ей пару мгновений, чтобы прийти в чувство, и еще раз осмотрелась. Недалеко от них стоял бронзовый поднос, прислоненный к стене. В нем отражалось еще одно существо: белое опухшее тело с черными, слипшимися, словно водоросли, волосами, и мутновато-белыми глазами. Чживэй обернулась и поморщилась от мгновенной боли в висках.

Позади никого не было. Тогда она вновь посмотрела на поднос и поняла, что нечто в нем движется одновременно с ней. Она медленно подняла руку, совершенно не желая принимать уже созревшую в голове мысль о том, что это трупное существо – это она и есть.

В другой ситуации Чживэй оценила бы иронию: уже второй раз она приходит в себя подле Мэйцзюнь и второй раз изучает свою внешность в отражении подноса.

В прошлый раз ее напугали красные глаза, но сейчас причин пугаться было больше. Если раньше «демоница» было забавным и пугающим прозвищем, то теперь, видимо, ее характер и внешность уравнялись. По крайней мере, это единственная причина данному внешнему виду, которую Чживэй могла придумать.

– Мэйцзюнь, как ты назвала меня?

Вместо ответа сестра подскочила было и рванулась в сторону дверей, словно собиралась сбежать, но затем остановила себя и понуро вернулась, присаживаясь подле Чживэй.

– Госпожа Вэй Шусинь, третья дочь господина Вэя.

– Хм-м… – Чживэй продолжила разглядывать свое лицо. Даже сквозь белую пелену она видела, что глаза у нее были карими, а не красными.

Почему она оказалась в чужом теле?

– И я умерла?

– Утонула, – поспешно кивнула Мэйцзюнь.

Это объясняло внешний вид. Но почему она после смерти находилась в другом теле?

– Несмотря на это прелестное личико, я не Шусинь, – произнесла Чживэй, выделяя каждого слово. – Я Лю Чживэй, твоя сестра. Поэтому хватит трястись, возьми себя в руки и не глупи. – Сделав паузу, она, смакуя, добавила: – Нас ждет сладкая месть.

Губы невольно растянулись в улыбке. Странно или нет, но месть теперь вызывала в ней лишь азарт. Никакой горечи, никакой обиды, одна лишь месть, словно она неупокоенный дух.

– Чживэй! Правда? – робко переспросила сестра. – Это ты?

Мэйцзюнь неверяще смотрела на нее, а затем ее лицо осветилось радостью, и она кинулась в объятия Чживэй, практически роняя девушек на пол.

– Нефритовый Император услышал мои мольбы! Я просила тебя вернуть, каждый день я горевала по тебе и просила тебя вернуть. Это было неправильно – не давать тебе упокоения, однако я не верила, не могла поверить, что ты просто ушла! Ты мне снилась почти каждую ночь, умоляя внести за тебя побольше денег! Ты все повторяла: «Нас ждет сладкая месть».

Чживэй нахмурилась.

– Я сказала, кто убил меня?

Мэйцзюнь покачала головой, из-за чего ее волосы защекотали шею Чживэй.

– Ты все говорила, что тебя предали, что убийца лишь притворялся тебе другом… Я думала, у меня фантазия разыгралась, но усиленно жертвовала тебе деньги!

Чживэй не помнила ничего из того, что говорила Мэйцзюнь. Ни убийцу, ни разговоры с сестрой. Странно, что она пришла во снах к ней, а не к Чжунъяну, их брату.

При попытке вспомнить что-либо голова заболела еще сильнее, а воспоминания в памяти запрыгали калейдоскопом картинок.

Итак, она не погибла от руки неизвестного (кто ещё стал бы извиняться перед ней?), ее убил кто-то из близких друзей. К счастью, список был короткий.

Сюанцин, что таил в себе злобного Дракона? Лин Цзинь, которую Чживэй напоследок сместила с ее престола? Сяо До, который ненавидел всех, кто обижал Лин Цзинь? Чжао Шэнь, который мечтал о троне отца?.. Нет, из всех именно он не мог. Такое предательство Чживэй бы запомнила, но помнила она только поцелуи, что они разделили. Как же он, наверное, страдает по ней!

– Меня предали, – произнесла она хриплым голосом и вскинула голову, задумчиво приложив пальцы к подбородку.

Объятия стали крепче, словно Мэйцзюнь хотела ее поддержать. Чживэй с недовольством глянула на прижавшееся к ней хлипкое тело сестрицы. Что такого