Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь
– Можете раздеть меня догола и перетряхнуть мою одежду, но в ней вы не найдете кошелька, – сказал он удрученно, разведя руками. – Мне жаль вас огорчать.
Разбойники переглянулись и, посовещавшись с главарем, выкрикнули:
– Тогда мы заставим твою семью платить за тебя выкуп!
Чэнь Тай снова развел руками:
– У меня нет семьи, я сирота. Я служу на горе Синшань и не имею никакой власти. Отпустите меня, и я помолюсь за вас.
Разбойники, услышав про гору Синшань, обрадовались.
– Орден Тяньюань заплатит нам за тебя щедрый выкуп!
Они толпой напали на безоружного Чэнь Тая и потащили куда-то в чащу леса.
Чэнь Тай уж было думал, что на этом его жизнь оборвется и он избавится от мирских мучений, но вдруг один из разбойников, идущих впереди отряда, свалился с ног, будто его толкнула невидимая сила. Его товарищи встревожились и замерли, подняв оружие, а главарь пошел осматривать упавшего мужчину. Его лицо переменилось и побелело, а сам он ужаснулся:
– Да он мертв! Камень разворотил ему голову!
Едва он успел это произнести, как мимо просвистел еще один мелкий камень и пробил ему лоб! Разбойник повалился навзничь, мгновенно лишившись жизни. Оставшись без лидера, мужчины присели от страха, глядя во все стороны.
– Кто обладает такой силой, способной одним камнем умертвить? – послышались их дрожащие возгласы.
Совсем неожиданно им ответил невидимый мужчина:
– Я.
В тот же миг листва зашелестела, и на тропу вышел юноша в черных кожаных одеждах. Он и сам немногим отличался от разбойника, разве что его лицо не было скрыто. Его высокую прическу украшали тонкие косички, придававшие ему варварское обаяние, а на поясе висел меч. В руке юноша подкидывал еще один мелкий камешек и угрожающе обводил взглядом разбойников, словно выбирал свою следующую жертву, а его фениксовые глаза излучали решимость и силу.
– Мне не хочется проливать лишнюю кровь, – сказал он непринужденно, ловко поймав камень в кулак. – Но я могу сделать так, чтобы вы пожалели о том, что мучили невинного жреца.
Разбойники заорали и попятились назад, выпустив Чэнь Тая из грубой хватки, и, убедившись, что незнакомец не собирается их преследовать, дали деру прочь из леса. Чэнь Тай все еще подрагивал от пережитого волнения и, потеряв опору, бессильно осел на землю. Незнакомый юноша тут же оказался рядом с ним, подхватив его под локоть.
– Ты в порядке? Не ранен? – обеспокоенно спросил он, осмотрев жреца с ног до головы.
Чэнь Тай помотал головой и кое-как поднялся. Незнакомец, убедившись, что он в состоянии стоять сам, отпустил его руку. Чэнь Тай поспешил поблагодарить его и глубоко поклониться, но юноша махнул рукой и сказал:
– Опасно ходить в одиночку и безоружным.
– Я никогда не думал, что кто-то нападет на меня, – рассеянно ответил Чэнь Тай. – Я простой жрец, у меня нет даже украшений. А носить оружие я не решусь. Где нет клинка, там нет и пролитой крови. Но вот же как вышло… Если бы ты не появился, я бы пропал. – Он еще раз поклонился и добавил: – Я буду молить духов о твоем здоровье. Как твое имя?
Юноша дернул уголком губ и представился:
– Цин Фэн. Как во фразе «прохладный ветерок и яркая луна» [14].
Чэнь Тай воодушевленно произнес:
– Какое красивое, поэтичное имя. Тебе несказанно повезло. Мое скромное имя – Чэнь Тай. Чэнь как в слове «рассвет», Тай как во фразе «тихий и спокойный».
Цин Фэн усмехнулся:
– Наши имена звучат гармонично, точно единство противоположностей. Мое олицетворяет ночь, а твое день, и оба они несут в себе спокойствие. Это забавно, точно Небеса предвещали нашу встречу, подарив нам эти имена.
Голос юноши звучал с неким озорством, и если бы Чэнь Тай был незамужней девой, то непременно решил бы, что Цин Фэн вздумал с ним пофлиртовать. Поймав себя на этой гнусной мысли, юноша рассердился на свою испорченность и поспешил сменить тему разговора:
– Какое несчастье, из-за меня пришлось умереть двум бедным людям.
Цин Фэн оглянулся на два трупа, мрачно валяющихся на тропе, и сказал хладнокровно:
– Надо закопать, чтобы зло не притягивали.
– Мы должны отдать тела их семьям, – возразил Чэнь Тай. – И устроить церемонию сопровождения душ в мир иной, чтобы они не обратились в демонов и обрели покой.
– Где же искать их семьи? Уж давно они забыты. У разбойников мать – золото, отец – нож, а братья – соучастники. Проще всего закопать. Ты же жрец. Раз чувствуешь вину за их кончину, прочти им молитву за упокой.
Чэнь Тай, все еще содрогаясь при мысли о том, что из-за него умерли люди, пусть и разбойники, которые того и гляди его самого бы прикончили, решительно вызвался сделать так, как сказал Цин Фэн.
Полночи они вдвоем копали могилы, а когда бедняги были похоронены, Чэнь Тай воскурил несколько палочек сандаловых благовоний, которые оставались у него в рукаве, и стал читать все должные молитвы и сутры. Едва он произнес первое слово, как прогремел гром, и вскоре на землю обрушился ливень. Молодой жрец не остановился из-за этого, а только прикрыл рукой палочки, чтобы они не намокли от воды и не погасли.
Ближе к рассвету он закончил обряд и просидел какое-то время молча у свежих могил, опустошенный, промокая под дождем. Цин Фэн куда-то ушел, и Чэнь Тай решил, что на этом их короткое знакомство завершилось. Молодой жрец был так изможден, что в какой-то момент просто свалился на мокрую землю и заснул.
* * *
Он проснулся, когда солнце уже ярко освещало зеленую листву над его головой. Он оказался совсем в ином месте – в каком-то лесном шалаше, где было довольно уютно и мягко, даже на голой земле. Чья-то тяжелая черная накидка укрывала его, как одеяло, а в воздухе витал нежный запах готовящегося на костре мяса. Чэнь Тай, переживший уже столько приключений, насторожился и робко выглянул из шалаша.
Сразу же ему на глаза попался Цин Фэн, сидящий перед костром и покручивающий какое-то бедное ободранное животное на вертеле. К ветке дерева за ним был привязан конь, нагруженный вещами. Юноша тут же поднял взгляд и лучезарно улыбнулся.
– Наконец-то ты проснулся. Кролик уже как раз почти готов.
Чэнь Тай неловко вылез из-под крыши и
