Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

Пока он поправлял одежду, двери открыл уже одетый Ши Хао. На нем были легкие доспехи поверх зеленого халата с узкими рукавами, закованными золотыми наручами, а на плечах лежала черная меховая накидка. Его лицо было серьезно и бледно.

– Ты уже собрался? Хорошо. Мы выдвигаемся.

Хэ Ли проследовал за ним, и на выходе из павильона Ши Хао протянул ему теплую мантию с меховой отделкой.

– Мне больно видеть тебя, одетого так легко. Я знаю, что твое тело воспринимает холод Бездны иначе, но, пожалуйста, надень это все равно.

Великий лотосовый ад воздействовал больше на душу, чем на тело, и теплая одежда бы все равно не спасла от леденящего сердце холода, но Хэ Ли не стал спорить, а искренне поблагодарил за заботу.

За пределами павильона было безлюдно, и темные тучи скапливались над северными пиками царства демонов. Мужчины использовали технику воздушной походки и добрались до пика в считаные минуты.

На горе их уже ожидал Ай Чэнхэнь, окруженный дюжиной демонических магов в черных одеждах до пола. За ними на земле было начертано светящимся фиолетовым веществом магическое поле.

Лицо Ай Чэнхэня ничего не выражало, его тонкие брови были сдвинуты.

– Если что-то пойдет не так, я не смогу тебе помочь, Ши Хао, – сказал он.

Ши Хао улыбнулся и покровительственным жестом прикоснулся к его плечу.

– Не надо беспокоиться, младший брат. Просто не теряй веры в меня.

Ай Чэнхэнь тяжело выдохнул и отошел в сторону.

– Начать! – приказал он магам, и те заняли нужные позиции по окружности поля. Фиолетовые искры срывались с их пальцев, складывающих одну печать за другой, и низкие голоса поочередно читали строчки древнего заклятия, от которого по спине пробегали мурашки.

Просто так из царства демонов в Бездну нельзя было попасть. Открыв врата, решившийся проникнуть в Бездну должен был пройти испытание, которое разъединяло его тело и душу. Только покинув физическое тело, можно было пройти через врата.

Испытание Бездны состояло в том, чтобы прожить чьи-то земные страдания и в итоге умереть. В архивах, которые читал Хэ Ли, говорилось, что кому-то попадались его собственные прошлые воплощения, а кто-то попадал в тела совершенно незнакомых людей, кому-то доставалась жизнь Императора, а кому-то – жизнь раба. Ученые боги тысячелетиями пытались выявить механизм и логику, по которой Бездна определяет, кому чью жизнь прожить, но так и не пришли к заключению.

Небо и земля вдруг содрогнулись, точно в пространстве образовалась трещина, и черная вертикальная воронка открылась в центре поля, словно небесная дыра Тяньцяо, ведущая в Бездну.

– Сейчас! – крикнул Ай Чэнхэнь.

В ту же секунду Ши Хао схватил руку Хэ Ли и одним широким прыжком сиганул в центр воронки.

Все померкло перед их глазами.

Часть 4

Яркая луна (I)

Недалеко от границы Страны Сяо стояла гора Синшань. На самой вершине горы был построен Храм Лазурного Дракона – Покровителя Востока, в котором служили и обучались молодые жрецы ордена Тяньюань. Жрецы были средним звеном между монахами и заклинателями – не такими просветленными, как первые, и не такими влиятельными, как вторые. В основном в орден Тяньюань принимали сирот и беспризорников, которым давали кое-какое образование и теплое местечко под крышей. Если же ребенок действительно оказывался талантливым, его отправляли заклинателям на обучение, так как считалось, что такой ребенок благословлен Небесами.

Чэнь Тай, к сожалению, был самым обычным сиротой, без каких-либо особых талантов, но отличался от других добрым и бескорыстным сердцем, скромностью и усердием. К его мягкому характеру прибавлялась приятная, изящная наружность и одухотворенное лицо, что делало Чэнь Тая идеальным послушником ордена. К двадцати годам он добился места старшего адепта и стал брать кое-каких учеников.

В ордене Тяньюань было немного правил, но их все надо было соблюдать как закон, иначе нарушителя строго судили и могли даже казнить за непослушание. Чэнь Тай свято верил в догмы ордена и считал, что если бы все люди их соблюдали, то зла и беспорядка на земле было бы так мало, что она бы сравнилась с Небесным царством.

Юноша провел каких-то четырнадцать или пятнадцать лет в ордене, живя простой жизнью монастыря, ежедневно молясь и совершая добрые дела. Он часто ходил в ближайшие поселки помогать людям и иногда монахам на церемониях, а все остальное время проводил в библиотеке, изучая сутры и повторяя заклинания. На его попечении еще была его младшая сестра, Чэнь Лань, которая училась с другими послушницами и которую Чэнь Тай очень любил и баловал.

Дни сменялись днями, и однажды до горы Синшань дошла новость о том, что в одной деревне разбушевалась эпидемия, уносящая по несколько десятков жизней каждый день. Чэнь Тай, как только услышал об этом, собрался в путь, оставив все свои дела. Никто не мог отговорить его – на любые возражения он отвечал упрямо:

– Как я могу сидеть сложа руки, зная, что совсем рядом бедные люди мучаются и гибнут? Я же не смогу ни есть, ни спать! Мне вовсе не страшно, я не боюсь ни смерти, ни болезни. Страшнее мне оставаться здесь как ни в чем не бывало наедине с моей совестью.

Чэнь Тай покинул гору Синшань после выполнения своих ежедневных обязанностей. Он отправился в деревню, где без сна и отдыха совершал молитвы за души усопших и помогал чем мог лекарям, рабочим и пострадавшим. Несколько месяцев он провел в деревне, пока бушевала болезнь, днем работал, где требовалась помощь, а ночами приглядывал за больными. Его щедрость и сострадание не остались незамеченными, и тронутые жители деревни чуть ли не превозносили его как божество. Это ужасно смущало Чэнь Тая, и, когда беда миновала, он незаметно покинул деревню.

Путь обратно был долгим, а Чэнь Тай был по-настоящему изможден после такой тяжелой работы, а потому плелся еле-еле в горку, опираясь на корявую палку. На третий день пути, к вечеру, он подошел к лесу, за которым возвышался пик Синшань, и хотел было отдохнуть, как на дорогу перед ним высыпала банда разбойников. Они держали ножи и мечи наготове, а их лица скрывали черные повязки. Сердце Чэнь Тая ухнуло в пятки.

– Отдавай кошелек! – скомандовал главарь банды, угрожающе махнув ножом.

– У меня его нет, – испуганно ответил Чэнь Тай.

Мужчины глумливо рассмеялись:

– Да кто тебе поверит? Отдавай, коли жизнь дорога, святоша!

Но у Чэнь Тая и правда не было ни