Берен и Лутиэн - Джон Рональд Руэл Толкин
Под Тангородримской стеной
И душной затопил волной
Рокочущие недра гор.
Вступили двое, как во двор
В кольце утесов и твердынь,
В предел последней из пустынь,
Что, неприветна и тускла,
Мертвящей лентой пролегла
К последней крепостной стене
Чертогов Бауглира. Извне,
Под сенью каменных громад,
Густела тень гигантских врат.
* * *
Здесь встарь, глубокой мглой укрыт,
Стоял Финголфин; синий щит
Хрустальным отблеском, горда,
Венчала яркая звезда.
Тоской и гневом ослеплен,
В ворота зла ударил он —
Бесстрашный номов властелин.
Средь мрачных башен и вершин
Звенел, теряясь, одинок,
С зеленой перевязью рог.
Финголфин от подножья скал
Свой безнадежный вызов слал:
«Приди, врата открыть вели,
Проклятье неба и земли!
Приди, тиран, сразись со мной
Своим мечом, своей рукой!
Ты, трус из крепости-тюрьмы,
Ты, злобное исчадье тьмы,
Ты, недруг эльфов и Богов,
Кто в битву посылать рабов
Из-под защиты стен привык!
Я жду. Приди! Яви свой лик!»
И Враг пришел. Глубинный трон
За годы битв покинул он
В последний раз; тяжелый шаг
Будил, тревожа сонный мрак,
Рокочущий подземный гул.
Железом венчан, он шагнул
Вслед тени, за пределы врат —
Закованный в сталь черных лат,
И с черным, без герба, щитом.
Над лучезарным королем
Навис он тучей и подъял
Гронд, молот преисподней. Пал
Вниз молот смерчем огневым,
Сминая скалы. Взвился дым,
И, камень гор разъединя,
Взметнулись языки огня.
Финголфин, словно светлый луч,
Слепящий блик под сенью туч,
Отпрянул вспять, успев извлечь
Разящий смертным хладом меч —
Эльфийский Рингиль: край стальной
Искрился льда голубизной.
Семь раз врага он поражал,
Семь раз крик боли сотрясал
Земную твердь, звеня в горах,
Рать Ангбанда ввергая в страх.
Со смехом орки говорят
О битве у проклятых врат, —
Однако эльфы в старину
Помимо этой – лишь одну
Сложили песнь, – когда земля
Прияла тело короля,
Как рек Торондор, Князь небес, —
И скорбь объяла Эльфинесс.
Три раза на колени был
Финголфин брошен что есть сил, —
И трижды вновь вставал с колен,
И поднимал, непокорен,
Свой иссеченный шлем и щит,
Где звездный свет с металлом слит.
Ни тьма, ни сила одолеть
Их не смогли – покуда твердь
Не испещрили тут и там
Пробоины глубоких ям.
Финголфин, обессилев, пал,
Споткнувшись. Тяжелее скал
Ступня лежащему во мгле
Пригнула голову к земле.
Повержен – но не побежден,
Отчаянный, последний он
Нанес удар – ступню рассек
Лучистый Рингиль. Черный ток
Из алой раны вверх, дымясь,
Забил струей и хлынул в грязь.
С тех пор навек остался хром
Могучий Моргот. С королем
Покончив, Враг скормить волкам
Задумал тело по кускам.
Но вот с заоблачных хребтов
Вниз ринулся Король Орлов, —
Недаром на заре времен
Воздвигнуть поднебесный трон
Ему сам Манвэ приказал,
Чтоб за Врагом следить со скал!
Разбив злаченым клювом в кровь
Лик Бауглиру, Торондор вновь
Под вопли орков в небо взмыл.
Мощь тридцатисаженных крыл
Прах короля умчала ввысь.
Где цепи скал в кольцо сошлись,
Вдаль, к югу, выше тех равнин,
Где укрепленный Гондолин
Воздвигнется меж горных гряд,
Где пеленой снега лежат, —
Туда, на каменный утес
Орел погибшего отнес.
Не смели орк и демон впредь
Стопою осквернить ту твердь,
Где, горным солнцем осиян,
Стоял Финголфина курган,
Храня скалистый перевал, —
Покуда Гондолин не пал.
Так безобразный шрам возник,
Что темный изувечил лик;
Так охромел навеки Враг.
На троне, погружен во мрак,
В чертогах тайных, в толще скал
Он замысел неспешно ткал
Обречь на рабство целый свет.
Вождь воинств, повелитель бед,
Впредь недругу он и рабу
Готовил страшную судьбу:
Умножил трижды стражей рать,
Не уставал шпионов слать
Хитросплетеньями дорог
От Запада и на Восток.
Они из Северной земли
Ему известия несли:
Кто пал, кто выступил с войной,
Кто покорился, кто казной
Владел немалой, затаясь;
Красива ль дева, горд ли князь —
Все ведал Моргот, все умы
Опутал паутиной тьмы.
Лишь Дориат, храним от зла
Плащом, что Мелиан ткала,
Был недоступен для атак:
Лишь смутным слухам верил Враг.
Летела весть к его вратам
О происшедшем здесь и там:
Ему войной грозили вновь
Семь Феаноровых сынов,
И Нарготронд, и Фингон, рать
Спешивший в Хитлуме собрать
Под древом и холмом: о том
Враг в страхе слышал день за днем;
Деяньям Берена хвала
Вводила в гнев и сердце жгла;
А в нефах чащ звенел, не молк,
Лай Хуана.
Разнесся толк
О Лутиэн – на диво всем:
Одна, в лесу, что дик и нем,
Она скиталась… Изумлен
Поступком нежной девы, он
В том Тингола провидел план.
Был послан Болдог, злобный тан,
С огнем и сталью в Дориат,
Но был разбит его отряд,
Никто не выжил; Болдог пал,
И Тингол вновь торжествовал,
Бахвальство Моргота презрев.
И вновь сомнения и гнев
Изведал Моргот: весть пришла,
Что Ту повержен, остров зла
Разбит, разграблен, сокрушен.
Шпионов устрашился он,
И в каждом орке был готов
Признать лазутчика врагов.
А в нефах чащ из края в край
Звенел, не умолкая, лай
Пса Хуана из гончих свор,
Какими славен Валинор.
Тогда о Хуана судьбе
Воспомнил Моргот. При себе
Держал он испокон веков
Злых духов в облике волков:
Тревожил их
