Мученик - Энтони Райан

— Пригнуть голову! — Хрипло рявкнул Суэйн и сильно стукнул рукоятью булавы по шлему алебардщика, согнувшегося за зубцом. — Арбалетные болты летают не только вниз, но и вверх. Ты! — Взгляд Суэйна упал на солдата, в котором я узнал пикенёра из отряда сержанта-просящей Офилы. Пики не очень хорошо подходят для сражений в замках, и потому самым высоким солдатам раздали различные топоры и палицы. — Что мы делаем, когда лестница касается стены?

— Пропускаем первого и оставляем его кинжальщикам, — с благоразумной готовностью ответил парень, — чтобы следующие за ним лезли быстрее. Когда лестница набьётся снизу доверху, облить их маслом и закидать факелами.

— А если масла больше нет? — спросил Суэйн?

— Убить второго на лестнице и сбросить его труп на остальных. Лестницу оттолкнуть, как только на ней никого не останется.

Суэйн хмыкнул, сдержанно выражая удовольствие.

— Хорошо. Просящая Офила, прогоните их ещё дважды по лестнице, и потом могут поесть.

Офила послушно рявкнула команду, и отряд спустился во двор. Они двигались быстро и слаженно, и я со стыдом вспомнил, как неуклюже, а то и нелепо ковылял я сам, и другие рекруты из Каллинтора. Хотя среди этих новобранцев было одно исключение. Госпожа Джалайна не двинулась с той же неосознанной точностью, что остальные, хотя её лицо выражало полную решимость. У неё на поясе имелся топорик и два кинжала, и даже отсюда я видел её желание пустить их в ход. Она отмылась, раны ей зашили, синяки поблекли, и теперь я бы назвал её миловидной, если бы тёмный голод на её лице не отталкивал любые плотские мысли. Товарищи-солдаты называли её просто «Вдова» — и это прозвище она приняла без возражений.

— Она сразу же вызвалась, — сказал Суэйн, заметив направление моего взгляда. — Леди Эвадина предложила сопроводить её за границу, но она и слушать не захотела. — На его губах появилась редкая улыбка, хоть и очень тонкая. — Обычно я не одобряю переполненных ненавистью солдат. Плохо для дисциплины. Но, по моим ощущениям, её ненависть нам скоро пригодится.

Зная, что осторожные аллюзии со Суэйном пропали бы впустую, я решил задать вопрос напрямую:

— Сможем ли мы удержать этот замок?

Он ответил быстро и так же без прикрас:

— Зависит от того, сколько народу они против нас приведут. — Я заметил, как от вида моей досады на его лице промелькнуло удовлетворение, но это выражение померкло, когда он бросил взгляд на самый высокий холм на юге. — И от силы их машин, — добавил он куда более мрачным тоном.

Я знал, что на этом самом холме стоял могучий требушет, обваливший стены замка Уолверн много лет назад. Холм располагался всего в двух сотнях шагов от стен, за пределами досягаемости наших арбалетов, и я не сомневался, что лорд Рулгарт быстро заметит его тактическую ценность.

— Можно ли что-нибудь сделать? — спросил я. — Как помешать… — Мой голос стих под осуждающим взглядом Суэйна.

— Холм не срыть, мастер Писарь. И у нас нет людей и материалов, чтобы его оборонять. — Он вздохнул, выпрямился и прогнал с лица все следы сомнений. — Надо довериться суждению леди Эвадины и помнить, что время будет нашим союзником. С машинами или без них, взятие этого замка — дело долгое. У нас хватит припасов, и, может быть, осаждающим придётся туже, чем осаждённым, особенно зимой. — Он помолчал, глянув на башню. — Она… снова допрашивает пленников?

— Если предпочитаешь называть это так. — Я скрыл ухмылку, увидев, как напряглось его лицо. В моём представлении приверженность Суэйна Эвадине очень походила на привязанность пса к любимому хозяину. Он подчинялся всецело, но никогда по-настоящему её не понимал. Хотя я претендовать на это тоже не мог.

— Думаешь, ей стоило бы уже пустить это в ход? — Я кивнул на деревянное сооружение, поднимавшееся на стене на противоположной стороне двора — простое, но крепкое приспособление из двух балок, одна вертикальная поддерживала одну горизонтальную. Эвадина приказала поднять его в день, когда мы вернулись с пленниками, и всё же петля, болтавшаяся на верхней балке, оставалась пустой.

— Не сомневаюсь, у неё есть свои причины, — тихо сказал Суэйн и покашлял. — А тебе нечего писать, что ли?

Я позволил ухмылке расцвести, ударил себя костяшками в лоб и повернулся к лестнице.

— С вашего позволения, капитан.

* * *

Тревога поднялась, стоило мне выйти на мостовую двора — раздался громкий крик часового с привратной башни:

— Патруль возвращается! — крикнул он в сторону Суэйна, сложив руки у рта. — Галопом!

— Приведи её! — крикнул мне Суэйн, но я уже бежал к башне. Капитан рявкал приказы, и вокруг меня вся рота бросала инструменты и доставала оружие по пути на свои позиции. Если Верховая Гвардия возвращалась галопом, то причина тому была ясна: лорд Рулгарт наконец-то соизволил почтить нас своим визитом.

— Сколько? — спросила Эвадина Уилхема, когда мы подошли к нему на привратной башне. Рота шеренгами выстроилась на зубчатых стенах. Котлы с маслом подвесили над пылающими кострами, а рядом — колчаны арбалетных болтов и штабеля ящиков с обломками кирпичей.

— Я насчитал тысячу лошадей и три тысячи пехоты в авангарде, — ответил Уилхем. — Судя по виду, хорошо обученные и вооружённые. А следом идёт по меньшей мере вдвое больше. Все пешие, и вооружены похуже, но маршируют довольно стройно.

— Это, видимо, Присягнувшие роты, — сказал я. — В Алундии все мужчины воинского возраста должны принести клятву служения герцогу. Только он может созывать простолюдинов к оружию. Землёй владеют рыцари, но простые люди зависят от герцога. Несколько раз в год они собираются, тренируются и отлично себя показали во всех войнах, случившихся на этих землях.

— Итак, почти десять тысяч, — протянула Эвадина, глядя на подмёрзшую гравийную дорогу, идущую в нескольких сотнях шагов по ровному участку, отделяющему замок Уолверн от холмов к востоку. — Тогда странно, — добавила она, подняв от удивления брови, — что я насчитала только одного.

Из-за узкой лощины показался всадник без знамени и без сопровождения. Он пустил лошадь спокойным шагом, и только когда доехал в пределы полёта стрел со стен, стало можно различить лицо лорда Рулгарта. Он остановился в полусотне шагов от поднятого моста, спокойно посмотрел на него и на недавно отремонтированные стены, и наконец поднял взгляд на Эвадину.

— Миледи, вам не хватает гостеприимства! — крикнул он, протягивая руку в сторону моста. — Неужели вы не рады усталому путнику?

— Вам рады, милорд, — крикнула Эвадина в ответ. — Вашей армии — нет.

Рулгарт поднял руки и повернул