Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

Аня ошиблась.

– Мы вычислили, где обиталище нашего врага, – сказала Жаклин.

Кристина вскинула на неё испуганные глаза.

– Как?! – ахнула Евгения Витальевна.

– Где? – одновременно выпалил Ника.

– Помогли гадания на зеркале и интернет, – хмыкнула сияющая Салли и с некоторым благоговением посмотрела на Натали.

– Я искала источник угрозы, – пояснила та, – вопрошая у сакрального зеркала. В какой-то момент оно отразило небольшой замок, стоящий посреди поля. Вокруг – дома, сбоку – трасса.

– Я узнала картинку, – вмешалась кошка. – Мы все видели её, когда распалось пристанище Духа Справедливости. Думаю, то и был этот самый замок и сейчас он воздвигнут вновь.

– Снова она, – прошептала Кристина.

Салли тут же смешалась, опасливо умеряя пыл.

– Но, дорогие мои, мы понятия не имеем, где то поле, – скептически прервала Евгения Витальевна. – Если помните, нас оттуда весьма скоро депортировали.

– Сестра рассматривала картинку в зеркале, – продолжила в ответ Натали. – Там, в дымке тумана у поворота, виден указатель улицы, а дальше – стела с названием посёлка.

– Мы изучали отражение в огромную лупу, – вставила Салли, – а потом пригодились современные технологии.

– Посёлок… в этой стране? – дрогнувшим голосом уточнила Кристина.

– Удивительно, но Александровка находится в трёх километрах за чертой Днепропетровска, – отрапортовала Жаклин. – Именно это название было на каменной плите. Там есть улица, наименование которой мы также видели, и туда из города идут маршрутки с номерами, что то и дело проезжали по шоссе.

– Ну вы даёте, – выдохнула потрясённая Аня. – Гениально! Но что же теперь?

Жаклин и Натали недоумённо повернулись к ней.

– Мы едем туда, – уверенно заявил Ника. – Нельзя ждать, пока эти твари убьют ещё кого-то.

– Но… – пробормотала Кристина. И умолкла, не подобрав слов, чтобы выразить всё, что творилось у неё в душе.

Интермедия: Ханна

Одиночество исконно не тяготило меня: на своём острове-Тени я, единая его обитательница, и сама обернулась тенью. Иного бытия я не алчу, пускай порой и ощущаю себя неприкаянной узницей самоличного затворничества. Но не столь остро, дабы его прервать.

Маргарет зазывает меня в мир людей. Она находит их занятными, достойными её внимания, тешится в постоянном обществе подобных ей. Нам. Но ведь лишь подобных.

Я предпочитаю уединение.

В моём распоряжении целый остров миллиарда тайн, кои я ленюсь постигать.

Часом я измышляю величавые устремления: покопаться в былом, уразуметь его. Только они извечно остаются лишь помыслами.

Недурственно бы, право, однако требуется столь много времени и сил. Я принимаюсь за давние манускрипты, но обращаю очи к непревзойдённой красе заката и отдаюсь живописи, а после уж не помню, на чём прекратила свои мудрствующие труды. Разбираю сокровищницу – вернее будет величать её кладовой, коли не свалкой, – но натыкаюсь на занятную вещицу, увлекающую меня забавляться ею наверх, доколе не прискучит, и безделица не затеряется в ветшающей пышности беспредельных палат моего замка.

Я – чудачка, далеко не всегда довольная бытием и самой собой, однако мне претит что-то менять.

Маргарет приносит обрывки нынешней действительности в своих огромных модных сумках чудовищного фасона. Она тревожится, забавляется, негодует вместе с представителями заморских краёв. Я сопереживаю, покуда она здесь, томлюсь, коли подруга долго не возникает. Но наружный свет – увольте, я излишне диковинная для него, я не обладаю умением размежёвывать обыденное для человечества с совершенно небывалым и не хочу учиться.

Одно лишь доподлинное горе немногих близких смогло принудить меня оставить остров.

Глава VIII: Adversa fortuna

32

– Однако что же мы собираемся делать, когда доедем? – осторожно спросила Аня, пытаясь примоститься на коленях Ники так, чтобы не затекло всё тело, и страшно боясь задеть его загипсованную руку.

Вот ещё глупость какая – позволять пускаться в подобную авантюру с увечьем. И никто не возражал толком. Хороши друзья!

Они теснились в машине Евгении Витальевны, наблюдая, как за окнами на остановке наполняется людьми маршрутка № 153. Было решено, что проще следовать за ней, чем путаться с картами города и области, которые на всякий случай Жаклин всё же понаходила в интернете. Именно эта подготовка так сильно задержала жриц Храма Луны после дневного открытия.

Евгения Витальевна барабанила пальцами по рулю. Рядом с ней на пассажирском месте застыла Натали, держащая большое зеркало в серебряной раме, поверх которого громоздились цветные распечатки и сидела кошка Салли. В диковине наподобие тонкого плазменного телевизора отражались громадный замок среди поля, село, в темноте (на картинке стало так же сумрачно, как и за стёклами машины) мерцавшее квадратиками окон, и трасса с проносящимися огоньками включённых фар. По всему было ясно: никто из обывателей не видит невесть откуда взявшегося на вспаханном чернозёме строения.

Заднее сиденье занимал у одной двери Ника, на руках его, мысленно сжимаясь от тревоги, трепетала Аня, у другой, молча уставившись на улицу, устроилась Кристина, такая худенькая и тихая, что Аня порой забывала о её присутствии. Между ними восседала Жаклин.

Все, кроме Ники, превратились в воинов, потому что в лёгких сарафанах куда удобнее ехать семнадцать километров до Александровки в столь забитом транспорте.

Аня уже позвонила маме, уверяя, что не может бросить Кристину (чистая правда) и останется у неё до завтра. Анжела даже сама поняла: школа отменяется. И пообещала написать записку для Людмилы Васильевны, которая днём усердно донимала за прошлый прогул.

Наконец маршрутка тронулась, и Евгения Витальевна неспешно поехала следом. Аня прижалась щекой к плечу Ники. Сейчас ей было так уютно и тепло, что даже не становилось страшно.

Хотя они ехали, вероятно, навстречу своей смерти.

Осознать подобное нереально. Они не умрут. Просто не могут.

– А если там не окажется замка? – нарушил тишину Ника, когда автомобиль переезжал на левый берег Днепра.

– Возможно, вы не увидите его, также, как не видят остальные, – кивнула Натали, поводя головой на голос, – но мы точно знаем, где он расположен, и, руководствуясь отражением, сможем пробраться к защитному полю.

– Дорогая, как ты сотворила такое с этой штуковиной? – поинтересовалась Евгения Витальевна, сворачивая за маршруткой под мост и притормаживая, пока новые пассажиры подсаживались у торгового центра. Её недовольный взгляд следил в зеркальце заднего обзора за Никой и Аней.

– Это старинный сакральный обряд, – попыталась объяснить Натали. – Наш род наделён природными экстрасенсорными способностями, но их нужно постоянно в себе развивать, чтобы пожинать плоды. Наши предки заповедовали: все, кто провидят, могут научиться визуализировать свои ощущения. Проще всего – при помощи зеркала. Это, – она постучала длинным чёрным ногтем по поверхности, просвечивающей сквозь карты движущимися огоньками фар, – древнее, сделанное из отшлифованного природного стекла и налёта чистейшего серебра. В Храме Луны его использовали для мелких гаданий, а для больших ритуалов там есть такое же огромное, его мы, понятное дело, не смогли привезти из Тибета.

– Храм сейчас пуст? – уточнил Ника.

– Да, но он недосягаем