Огненная царица - Мэй Линь

Однако Цунху был тут и правда ни при чем. Я сопоставила кое-что, и мне все стало ясно. Александр покинул Бездну в тот миг, когда сердце его учителя, находившегося на другом конце земли, окончательно остановилось.

Ни один из живущих, кроме Огненной Лисы и Цунху, не мог открыть врата Бездны. Но учитель Тай в этот момент и не был живущим. Тело его было уничтожено, однако дух странствовал свободно. Последним усилием он проник в Бездну и вытащил ученика. Вообще-то это не по силам даже мастеру-наставнику школы Сокровенных Небес. Но он уже не был человеком, это был чистый дух, чистый и необыкновенно могущественный. Он спустился в Бездну, спас Александра и вытащил его, а сам, обессиленный неимоверным подвигом, покинул землю…

Я поняла это так отчетливо, что странно было, как этого не видят другие.

Конечно, я никому не сказала. Я радовалась втихомолку.

Только радость моя была недолгой. Хоху решила вернуть Александра. Теперь он был очень опасен, силы его умножились многократно.

Страшный вопрос стоял перед владычицей: кем вышел из Бездны Александр, тенью или человеком? Если тенью, он сослужит лисам великую службу. Если человеком, он станет причиной нашего падения.

Чтобы решить это, необходимо вернуть его к нам.

Тут есть два способа. Первый – потребовать от даосов выдать нам Александра, иначе мы откажемся от перемирия и начнем войну. Второй способ шпионский – украсть Александра.

Оба способа очень опасны, трудоемки и не очень надежны. Даосы могут не согласиться на шантаж. Они ослабели за последние несколько веков, но все-таки еще в силах обороняться. К тому же у них есть Александр. Теперь, после смерти мастера-наставника, он, может быть, самый грозный наш враг.

Что касается второго способа, это задание будет потруднее, чем убить учителя Тая. Мы ведь должны не просто уничтожить Александра – мы должны доставить его к царице живым. Если он этого не захочет, шансы наши близятся к нулю, и тут уж все равно, от чего погибнуть, от рук Александра или от палача.

Но царица Хоху придумала третий путь. Она решила использовать первый и второй способы одновременно.

И вот я стою перед братом и смотрю прямо ему в глаза.

– Мы погибнем, – говорю я. – Нам не выполнить это задание.

Он улыбается. В этой улыбке столько гордости и сознания собственного превосходства, что даже я начинаю злиться.

– Да, мы погибнем, – кивает он, – если пойдем прямиком. Но у нас есть обходной путь.

Обходной путь? О чем это он, какой обходной путь?!

– У Александра есть слуга, – говорит брат. – Его зовут Сяо Гу. И этот слуга – мой человек.

* * *

Всемилостивый Будда, милосердная Гуаньинь, Трое Чистых, У Цайшэнь, Вэнь Цайшэнь [28] и даже, гуй с ними, Восемь Бессмертных! Сяо Гу сразу понял, что ничем хорошим вся эта история не кончится, а наоборот, кончится самым скверным образом. Попасть в лапы к даосам – что может быть хуже? И если бы его спросили, что в этом такого уж плохого, он бы с ответом не затруднился.

Во-первых, милосердная Гуаньинь, никто и никогда не бил Сяо Гу с такой силой. В жизни он не получал таких тумаков и даже представить себе не мог, что такое существует на свете. Конечно, бивали Сяо Гу и раньше. Он не какой-нибудь неженка, приходилось терпеть и от недовольных клиентов, и от хозяина ресторана пинки получал такие, что дай Шан-ди всякому. И это он еще не вспоминает о родителях, которые тоже были любители руку к телу приложить. Однако ничего подобного здешнему разгулу ему переживать не приходилось.

Избили так, что до сих пор ходил по одной половице, вздохнуть боялся – все ребра ныли. При этом подлые даосы били не сами, это еще было бы понятно. Они отколотили его руками хозяина, перед этим заколдовав, чтобы тот не понимал, что он делает. Как он подскочил с кана, как даст рукой в морду – Сяо Гу думал, что его насквозь пробили. После такого удара здоровье его сильно пошатнулось, а на теле даже синяков не осталось, так что и в полицию теперь не заявишь.

Всемилостивый Будда, до чего же мы так дойдем? В другой раз проклятые даосы забьют его до смерти и скажут, что это для его же пользы. В том смысле, что это очень полезно будет для последующего перерождения. И в следующий раз он родится на свет уже учителем английского языка, или гидом-даою, а то и, чем черт не шутит, сразу иностранным чертом с кучей долларов в карманах.

Это, конечно, все прекрасно и соблазнительно, но только он, Сяо Гу, предпочел бы какой-нибудь менее травматичный способ перерождения. Ведь в кого ты переродишься – это еще вопрос, а то, что калекой останешься – на этот счет сомневаться не приходится.

Но даже не это было самым ужасным. Хуже всего было то, что даосы втравили их в историю с лисами, и лисы твердо решили добиться выдачи, Сяо Гу это отлично понял.

Те, кто думает, что Сяо Гу – обычный дурак и не способен подслушать под дверью простой разговор, те сами – последние дураки. Конечно, Сяо Гу слышал ультиматум почтенного Рахимбды. Уж он-то понимал, что если лисы за кого взялись, так просто они не отстанут. Про это везде говорится: никого нет злопамятнее, чем эти рыжие демоны. Уж лучше попасть в лапы к летающему трупу, чем вызвать ненависть лиса. Двоюродный дедушка со стороны матери рассказывал, как его тесть однажды прогневал лиса. Так у этого почтенного человека все кишки вылезли через рот наружу, и он умер от голода, потому что ничего не мог жевать, кроме своих собственных внутренностей.

Сяо Гу не знал, чем его хозяин так насолил лисам, но он точно знал, что пора отсюда удирать. Пришло время проявить свойство, которое иностранцы называют прохиндейством, а сами китайцы зовут разумным подходом к делу.

Злые люди скажут, что все это Сяо Гу не сам придумал, что это ему подсказали. Кто же подсказал, милосердная Гуаньинь? Красноволосый мафиозо в черных очках, вот кто.

Вот уж кого меньше всего ожидал тут встретить Сяо Гу, так это его. Господин Юнвэй – так он представился, выскочив перед ним, как чертик из табакерки. Сяо Гу как раз отправился в лесок по большой нужде – и на тебе, всемилостивый Будда, перед ним стоит и смотрит на него через свои страшенные очки