Огненная царица - Мэй Линь

Сяо Гу сразу смекнул, что дела хозяина плохи, значит, его план спасения будет тут как раз кстати.

Он пока не стал ничего говорить, решил выждать немного. Кто-то ему рассказывал, что нельзя внезапно обращаться к задумчивому человеку, это все равно что резко разбудить спящего. В этом случае душа может выскочить из тела и обратно не вернуться.

Поэтому Сяо Гу просто тихо прошел в угол пещеры и уселся там на корточках, не выпуская, впрочем, хозяина из виду. Тот, кажется, даже его не заметил.

Впрочем, нет. Хозяин, конечно, заметил его, только не сразу заговорил. Может быть, тоже боялся, что у него, Сяо Гу, душа от испуга вылетит из тела. Учитывая, какой он испуг перенес недавно, это вполне могло случиться. Так или иначе, хозяин его заметил, а заметив, заговорил.

– Зачем пожаловал? – спросил хозяин.

Это был звездный час Сяо Гу. Он выпрямился в полный рост, приосанился и заговорил красивым и звучным голосом.

– Хозяин, – сказал он, – лисы-оборотни пришли по нашу душу!

Фраза эта казалась самому Сяо Гу очень значительной, он ее не вдруг придумал, однако хозяин только головой кивнул рассеянно.

– Я знаю, – отвечал хозяин, даже не взглянув на своего верного слугу.

– Знать недостаточно, – мудро заметил Сяо Гу. – Надо спасаться, и чем быстрее, тем лучше.

Хозяин молчал, минуту, другую. Сяо Гу даже забеспокоился, не заснул ли он снова.

– Хозяин, – потеребил он господина. – Хозяин, вы слышите меня? Нам надо бежать. Я придумал план. Ночью мы тихо выйдем из дома и угоним грузовик, к утру будем уже внизу. Там сядем на поезд до Пекина – только нас и видели. Столица большая, нас не найдут.

Хозяин по-прежнему молчал. Сяо Гу стало немного обидно: он придумал такой замечательный план, и на́ тебе, никто не оценил! Если на то пошло, он может вообще ничего не придумывать, а уйти в туалет, сидеть там и скорбеть о несовершенстве мира подобно великим поэтам древности.

Сяо Гу, хоть и не окончил университет, знал, что лучшие свои стихи поэты придумывали, сидя в кабинках уединенных мечтаний – так красиво в древности назывались туалеты. Ведь вдохновение – такая вещь, где застигло тебя, там его и хватай. И если вдохновение вдруг пришло в туалете, неужели же надо подхватываться и со спущенными штанами, сверкая голым филеем, бежать в дом, где есть бумага, тушь и кисти? Нет, конечно. Старые поэты были не такие дураки. Они клали в туалете на специальную полочку всё нужное, все драгоценности ученого кабинета – рисовую бумагу, тушь, тушечницу, кисть и даже личную печать. И если вдохновение прихватывало их в туалете, они тут же и изливали его в прочувствованных строках.

Позже их примеру последовали также прозаики и философы. Одни только художники упирались и не хотели творить в туалете – ну так всегда есть люди, которые противоречат прогрессу.

Пока Сяо Гу обиженно размышлял о высоких материях, хозяин так и сидел молча, глядя перед собой. На лице его было сложное выражение. Ох уж эти иностранные черти, у них по лицу ничего не поймешь, словно катком проехали. Видно, что выражение сложное, а что оно значит, не известно… Наконец Сяо Гу не выдержал.

– Я провинился перед хозяином, – громким голосом заявил оскорбленный Сяо Гу. – Хозяин не хочет меня слушать и не удостаивает своего верного слугу ответом.

Тут, видно, господину сделалось стыдно, и он заерзал на месте.

– Ты извини, – сказал он Сяо Гу, – но только я не могу никуда идти.

– Как это не можете? – всполошился Сяо Гу. – У вас отнялись ноги? Подлые даосы навели на вас порчу?

– Не в этом дело, – отвечал хозяин и посмотрел на Сяо Гу грустно. – Если я сейчас сбегу, лисы страшно обозлятся. Они будут мстить даосам и уничтожат множество ни в чем не повинных людей.

Милосердная Гуаньинь, о чем вообще речь? Уничтожат неповинных людей! Да кто они хозяину, эти люди? Они же не родственники, не друзья… У него нет с ними связей-гуаньси, они его не знают и не смогут отомстить, так что о них думать?

– Они люди, – повторил хозяин. – И они не виноваты в том, что лисы требуют меня выдать…

Сяо Гу кивнул, но все равно ничего не понял. У этих иностранцев вечно какая-то каша в голове. Жалко ему, видите ли, каких-то там людей. И что же теперь, из-за них сидеть и ждать, пока до тебя лисы доберутся?

Недовольные мысли Сяо Гу прервал хозяин.

– Ты вот что, – сказал хозяин, – тебя они не ищут, ты лисам не нужен. Я думаю, тебе лучше уйти, а то попадешь под раздачу ни за что ни про что…

Вот это новости, милосердная Гуаньинь! Сяо Гу должен бросить хозяина на растерзание лисам, а сам уйти? Куда же это он уйдет, интересно, если ему еще до сих пор не выплачена зарплата за предыдущие три дня?

Словно почувствовав настроение Сяо Гу, хозяин сунул в карман руку и вытащил три бумажки по сто юаней.

– Вот, возьми, – сказал он. – Спасибо тебе, ты был хорошим помощником.

Сяо Гу понял, что все-таки даосы вернули хозяину кошелек. Ему стало немного легче, но и обиднее тоже. Стоило таскать у хозяина кошелек, чтобы потом вернуть его назад. Уж он бы такую глупость в жизни не совершил, будьте уверены! Если к Сяо Гу что-то попадает в руки, обратно это можно вырвать только вместе с руками.

Хозяин, видно, неправильно понял замешательство Сяо Гу, а потому вытащил еще сто юаней и присовокупил к предыдущим. Увидев такую сумму, Сяо Гу от умиления чуть не расплакался. Он быстро сунул деньги в карман и бросился в ноги господину.

– Хозяин, – кричал он, – я вас не брошу. Сяо Гу пойдет за вами даже на смерть!

Но хозяину, у которого в кармане до черта еще было стоюаневых бумажек, видно, такая идея не очень понравилась.

– Это лишнее, – сказал он, слегка нахмурясь. – Сегодня ночью, когда стемнеет, ты должен бежать отсюда.

Поняв, что новой бумажки все равно не дождаться, Сяо Гу быстро вытер слезы, которые сами собой почему-то навернулись на глаза, и поднялся с земли.

– Но как же я побегу, – сказал он, – если я не умею водить грузовик?

На самом деле Сяо Гу и легковые машины водить не умел, но об этом он решил умолчать: к чему ненужные детали?

– Пойдешь пешком, – отвечал хозяин. – Дорога приведет тебя прямо к подножию гор, а там и до вокзала недалеко.

Пешком, всемилостивая Гуаньинь? Для того ли Сяо Гу