Огненная царица - Мэй Линь
И тогда Мэй Линь выдохнула через ладони. Листья на огромном дубе затрепетали, словно подул ветер.
Мэй Линь свела зрачки и расфокусировала взгляд. Дуб стал двоиться, она смотрела прямо сквозь него, на соседнюю вершину и еще дальше. Предметы приобрели призрачный вид, сквозь них легко просматривались другие, стоявшие гораздо дальше, которые в обычном состоянии увидеть было невозможно.
Внезапно для себя Мэй Линь разглядела затаившуюся в кустарнике лису, мысленно вздрогнула и едва не потеряла концентрацию. Но тут же успокоилась: лиса была просто лисой, не оборотнем, да к тому же находилась от нее на расстоянии в несколько километров.
Мэй Линь продолжала смотреть перед собой расфокусированным взглядом, и вот, наконец, на периферии этого взгляда появились серые мерцающие точки. Их становилось все больше и больше, вскоре все пространство перед ее глазами заполнилось этими точками, словно серая пелена накрыла ее и отделила от всего мира. И только в самом центре зрачка оставалось небольшое ясное пятнышко, все остальное мерцало и переливалось.
Теперь она была невидима для окружающего мира: ни звери, ни птицы, ни люди, ни духи не могли распознать ее присутствия. Почти невидима, потому что сохранялась еще небольшая область в центре зрачка, через которую она ясно различала белый свет. Чтобы увидеть ее, надо было, чтобы она взглянула этой областью прямо на того, кто хотел ее отыскать.
Так она стояла не шевелясь, и даже ветер не трепал ее волосы, словно и он не видел ее. Она заметила, как на дуб села сойка, покрутила головой, перескочила с ветки на ветку, что-то крикнула на своем языке – Мэй Линь не разобрала, что именно – и улетела прочь. Через пару минут на поляну вышел барсук. Разнюхивая что-то, ясное только ему одному, важно прошелся туда-сюда, едва не стукнулся носом о ее ногу и исчез. Мэй Линь сделалось смешно, но потом она сразу стала серьезной: вспомнила, как тренировалась здесь же несколько дней назад.
Она стояла вот так же, не видимая ни единому живому существу, когда на поляну вышел варвар. Вообще-то у него и имя имелось – Александр, или попросту Алекс.
Алекс, Алекс – задумалась она. Красивое имя или все-таки не очень? Вообще-то, конечно, трудноватое для китайца. Привычнее было бы, если бы его звали Ань – «спокойствие», Бао – «драгоценность» или, на худой конец, Ли – «сила». А что означает имя Алекс?
Она вспомнила, что в тот же вечер, как он появился у них, она подошла к нему и, посверкивая глазами, спросила:
– Что значит твое имя?
– Что значит? – переспросил он.
На миг ей почудилось, что он растерялся. Его карие глаза заморгали. Она тогда уже отметила, какие у него длинные ресницы, такие не у всякой женщины встретишь. И притом он не какой-нибудь изнеженный мальчишка, а настоящий мужчина, это сразу видно.
Так вот, когда она спросила, глядя на него исподлобья, что значит его имя, он поначалу растерялся, но быстро пришел в себя и отвечал.
– Это имя очень древнее, пришло из античной Греции. Означает оно «защитник людей».
Защитник людей! Подходящее имя для воина, подумала она тогда. И для даоса тоже подходит, ведь одно из их главных дел – защищать людей от всякой нечисти. Хотя в разговоры про древность она не очень поверила – что там за древность может быть у иностранцев? У китайцев уже были императоры Яо и Шунь, когда западные люди только-только спрыгнули с дерева и хвост у них отвалился по причине плохого питания. Нет, когда иностранец говорит о древности, он просто не понимает смысла этого слова.
Впрочем, Алексу она позволила рассуждать о древности, хотя это и было очень смешно. Ведь иностранцы со своим самомнением и своей беспомощной наукой, которой они почему-то не могут вылечить ими же открытые болезни, ужасно похожи на младенцев. Покажи им луну в небе – они начнут тянуться к ней и досадовать, что небесное тело никак в руки не дается. А дай им сокровенное знание, они повертят в руках и выбросят, как никчемную пустышку. Таковы они, заморские варвары…
А тогда она замерла невидимкой на обрыве и краем глаза сквозь пелену поглядывала на Алекса. Тот некоторое время постоял, глядя вниз, на горную деревню, потом быстро размялся и начал тренировку. Он тренировал Кулак Великого предела. Мэй Линь заинтересовалась – в такой традиции старое искусство тайцзицюань она еще не видела.
Алекс тренировался, а Мэй Линь все посматривала на него искоса. Однако это было неудобно, она не могла разглядеть деталей, и тогда Мэй Линь, забывшись, глянула на него открыто – не через пелену, делавшую ее невидимой, а прямым взглядом. Он ощутил на себе этот взгляд, в ту же секунду обернулся и с изумлением поглядел на нее.
Он так смешно удивлялся! Его брови, густые, как у генералов древности, поднимались вверх, а лицо становилось как у обиженного дитяти, того и гляди захнычет.
Однако он не захныкал, а лишь спросил:
– Откуда ты взялась?
Она нахмурилась, коря себя за лишнее любопытство. Теперь уж как следует не потренируешься!
– Я здесь гуляю, – сурово отвечала она.
– Гуляешь?
– Да, – огрызнулась она. – Или ты, иностранец, запретишь мне гулять по моим собственным горам?
Он улыбнулся.
– Нет, конечно, – сказал он. – Гуляй сколько хочешь. Просто секунду назад тебя здесь не было.
– Я здесь уже два часа, – сердито сказала она. – Смотреть надо лучше.
И прикусила язык: чужаку вовсе не обязательно знать, на что способны даосы. Правда, в книгах им приписывались и куда более сложные и изощренные чудеса, ну да одно дело книги, и совсем другое – реальные дела.
Похоже, Алекса ее слова заинтересовали.
– Два часа, – сказал он. – Хорошо же ты прячешься… Я, когда пришел, никого не заметил.
Мэй Линь напряглась. Кажется, любопытный варвар пристанет сейчас с лишними вопросами, а она совершенно не настроена на них отвечать. Довольно и того, что она уже разболтала!
Чтобы отвлечь его от опасной темы, Мэй Линь сделала заинтересованное лицо, подошла к Алексу поближе и спросила его:
– Это ты тайцзицюань занимался?
– Ты же сама знаешь, зачем спрашивать, – усмехнулся он.
– Невежа! – рассердилась Мэй Линь и даже ножкой топнула. – Кто же так отвечает на вопросы девушки?
– Я отвечаю, – сказал Алекс. – Особенно если девушка хитрит и притворяется.
Тут Мэй Линь разгневалась уже не на шутку. Конечно, девушка и хитрит, и притворяется! Да ведь у девушек природа так устроена, чтобы хитрить и притворяться. И
