Где демон шепчет о забвении - Ирина Игоревна Голунцова
«Хотя это достаточно простая работа, точнее, чуть более лёгкая в физическом плане. Он бы не осилил таскать мешки с зерном и работать в горах», – в оправдание размышлял Синь Юй.
Удивительно, что Вэй Учэнь находил общий язык с женщинами куда лучше, чем с мужчинами. Синь Юй не раз видел, как и его мать свободно общалась с ним. Остальных же Вэй Учэнь старался обходить стороной.
И это раздражало Синь Юя. Сколько бы он ни пытался разговорить Вэй Учэня, достучаться до него, что нет ничего плохого в том, чтобы остаться в Бянь Сэ Лун, тот лишь презрительно фыркал. А что сейчас? Куда делся тот нелюдимый парень? Чего он вдруг нашёл общий язык с Хао? Подрались один раз и теперь негласно зауважали друг друга?
Синь Юя раздражало… всё. Он даже не понимал, что сильнее в нём вызывало такие эмоции. В Бянь Сэ Лун этот мелкий гад, значит, строил из себя гордеца. Да, тогда рядом с ним не было Вэй Лу, но сейчас-то что изменилось? Другая духовная школа, и пусть Вэй Лу находился рядом, они всё равно оставались пленниками. Так почему он не стирал простыни, а ходил на миссии с Хао? Да и вообще, почему Хао относится к нему столь сдержанно? Этот ублюдок лишь при одном косом взгляде в свою сторону готов убить любого.
Раздражённо покачав головой, Синь Юй размял пальцы и накрыл ими шею Вэй Учэня в месте над яремной веной, где пролегал один из крупных меридианов. Тёмная ци пульсировала и отдавала искажёнными колебаниями, однако отклонение оказалось незначительным.
«И как такой задохлик вообще стал сильным заклинателем?» – негодовал Синь Юй.
Он следил за колебанием духовной энергии, но в то же время его взгляд неотрывно наблюдал за подрагивающими ресницами Вэй Учэня. Трудно было не заметить: как только Вэй Учэнь надел нормальную одежду Бянь Сэ Лун и привёл себя в порядок, то сразу же превратился из гадкого утёнка в прекрасного лебедя.
Это бесило. Почему это так бесило? Раздражало, что в Бянь Сэ Лун женщины так легко приняли Вэй Учэня. Возмущало, что этот дохляк огрызался с Хао и до сих пор не получил ни одного подзатыльника.
Но куда сильнее бесило другое. Одно слово, мрачный взгляд – и Синь Юй глотал ругательства, уступая Вэй Учэню. Складывалось ощущение, что он маленький капризный ребёнок, который что-то пытался доказать матери, а в итоге сам получал подзатыльник, отступая с надутыми от обиды губами.
А ведь из-за Вэй Учэня Синь Юю удалось избежать смерти от нагноения ран на спине. Даже после того, как Хао наорал на главу медицинского блока и приставил к Синь Юю целителей, тот, почувствовав первые проблески сознания, опять прогнал их прочь. Из гордости или упрямства? Гуй знает. Может, и из желания покончить уже со всем.
В тот миг угрозы Хао не имели над ним власть. Если бы он побил его, то сделал бы огромное одолжение. Синь Юю оставалось только догадываться, свалил ли Хао ответственность за него на плечи Вэй Учэня или же тот вызвался добровольцем, и ему пришлось нянчиться с ним и долгое время выхаживать? Так стыдно… Вспоминая, как он в истеричной горячке чуть не покусал Вэй Учэня, когда тот удерживал его за руки во время визита целителей, Синь Юй хотел провалиться сквозь землю.
«Ну, если вылечу тебя, то будем квиты, да?» – он и сам в это с трудом верил. Какое там, квиты? Ему до гробовой доски придётся расплачиваться за то, что Вэй Учэнь терпел то его неумелые попытки покончить с собой, то ругательства, то ещё какие-то выходки.
Пальцы аккуратно прощупывали шею, успокаивая пульсирующий поток ци. Что-то Синь Юю казалось странным, однако духовная энергия не вызывала беспокойства, как и здоровье Вэй Учэня. На мгновение убрав пальцы и прислушавшись к своей интуиции, он не обнаружил ничего подозрительного. Но как только вернул руку к пульсирующей артерии на шее, намётанный глаз целителя заметил некую странность. Маленькую деталь, которая не давала Синь Юю покоя.
А потом он понял, что его смутило – шея.
Отдёрнув руку, словно от раскалённой стали, Синь Юй в растерянности уставился на Вэй Учэня, будто на дремлющего тигра.
«Нет, мне показалось… – думал он, но, присматриваясь, пришёл к другому выводу: – Нет, не показалось».
Может, это особенность организма, но в упор глядя на шею Вэй Учэня пару долгих мгновений, Синь Юй не замечал чёткого выступа гортани. Затем его взгляд скользнул ниже. Даже в столь тёплую погоду Вэй Учэнь носил мешковатые одежды, прикрывающие всё тело.
В голове разом стало пусто.
Хлопая ресницами, Синь Юй чувствовал себя человеком, которому под видом яшмы всю жизнь продавали камни. Он отказывался признавать, что не заметил столь очевидной истины, и особенно позорно было в этом признаваться, как целителю.
Потянувшись к Вэй Учэню, он аккуратными прикосновениями прощупал сквозь ткань одежды дополнительный слой материи, который покрывал грудь.
Синь Юй отдёрнул руку.
Перед глазами все как одно начали вспыхивать воспоминания и странности. Как Вэй Учэнь стрелой вылетел из бани, стоило Синь Юю едва зайти. Как отказывался от помощи с устранением боли в животе, как нелепо Вэй Учэнь уходил чуть ли не на десять чжанов от лагеря, чтобы справить нужду. Всегда носил просторные одежды, скрывающие рельеф тела. И даже голос порой казался не столь низким и хриплым, как у мужчины.
– Ну и куда ты там свои руки тянул? – упавшим от напряжения и усталости голосом пробормотал Вэй Учэнь, стрельнув в Синь Юя мрачным осуждающим взглядом.
Синь Юй оказался настолько шокирован открытием, что проигнорировал нерадостный настрой пациента. Всё, что он держал в голове – это кричащая абсурдностью мысль, что Вэй Учэнь – женщина.
– Ты…
– Да, – хрипло прервала его лепетание Вэй Учэнь. – И только попробуй об этом кому-то растрепаться – я тебе язык вырву.
Глава 26
Заклинатель и
