Мертвые земли Эдеса - Софья Шиманская

Луций обернулся. Один из оставшихся в живых солдат держал меч у горла Рады и медленно отступал. Его напарник стоял за его спиной, зажимая колотую рану в животе.

Терций медленно отступил.

– Не дури, – дружелюбно сказал он, глядя на дезертира как на дикого зверя, – умрет она, ты тоже умрешь.

Вдруг в повисшей тишине Рада рассмеялась.

– Я умру? Вот дуралей, – она кокетливо повела плечом, словно ей было щекотно, – как они убьют меня? Здесь я дома.

За последние два месяца Луций видел всякое. Его рабу вспороли горло. Квинту Корвину сломали шею. Ерлана он собственноручно раздавил печатью. Талорку разрубили надвое в шаге от него. И тут же виновному в ее побеге человеку отрезали голову. Орхо сжег одного из охранников Арвины в пепел.

И ничего из этого не могло сравниться с тем, что он увидел сейчас.

Рада все еще хихикала. Двое схвативших ее солдат отбросили оружие и вытянулись по струнке, потом неестественно изогнулись со звонким хрустом. А потом снова. И снова. Они словно исполняли танец, где каждая часть их тела двигалась наперекор другим, рвалась из суставов, с потрескиванием освобождалась от плена сухожилий. Легионеры не кричали. Из их сжатых ртов не вырвалось ни звука.

Смотреть на это было невыносимо. Но, опустив взгляд, Луций увидел нечто куда более ужасное.

Тени. В слабом блеске огней печати они были неестественно густыми, блестяще-черными. Дезертиров разрывало, растягивало в разные стороны. А тени дрожали и бугрились, меняя форму и расползаясь уродливыми кляксами.

Стоило солдатам упасть замертво, Рада повернулась к Луцию и гордо улыбнулась.

– Теперь ты будешь меня слушать, господин?

26

Белое пламя

– Белое пламя, – Луций вдавил боевого мага лицом в землю и с силой заломил его локоть, – ты сказал «белое пламя» или мне послышалось?

Выходка Рады, конечно, поразила его до глубины души, но в ушах эхом колотились слова дезертира. Луций набросился на него, едва жертвы иверийки упали замертво. Теперь тот выл от боли и беспомощно дергался, сплевывая мерзлую землю.

Терций, убедившись, что Луцию ничего не угрожает, принялся деловито обирать трупы. Тумур лежал без движения. Рада обиженно смотрела на Луция, требуя внимания.

Луция же волновал только самый важный допрос в его жизни.

– Ты не ослышался, маг. Белое пламя. Я из седьмого легиона, аванпост Рубежа в клехтском предгорье, – прохрипел дезертир, тяжело дыша, – нас атаковали с тыла. Враг пришел со стороны Эдеса. Будто рухнуло сраное солнце, весь лагерь в пепел, солдаты проснуться не успели. Все разом. Под две сотни человек. Мы были в дозоре. Спасла река. Трое сварились заживо. Остальных, кто успел уйти глубоко под воду, я лечил от ожогов, – он сглотнул, – мы бежали, потому что на нас бы потом всех собак повесили. Просто за то, что мы посмели выжить. Я не виноват!

– Мне дела нет до вашего побега, – прорычал Луций, – кто напал на вас? Давно это было? Он жив?

– Дней десять, – маг бубнил в землю, и Луций потянул его за волосы, – я не знаю, это не человек, даже не талорец, это бедствие. Прорвал Рубеж и…

Луций рвано выдохнул.

«Твоего бешеного пса уже убили, Эдера».

Марк Центо лгал. Ну разумеется, он лгал. Хотел ударить больнее. А Луций поверил. Идиот. Всегда готов поверить в худшее. Надежда обрушилась на него штормовым валом. Свежим и невыносимо горьким. Подарив мгновенное облегчение, она заставила вспомнить обо всем, что он сказал Орхо напоследок. Идиотскую попытку сделать все проще и сжечь мосты, чтобы прогнать Орхо как собаку. Чтобы тот не вздумал снова обмануть его и остаться. Чтобы ему незачем было оставаться. Лицо Луция против воли скривилось.

– За ним была погоня?

– Да кто за ним погонится, головешки? – проскулил маг. Луций, потонувший в шквале эмоций, случайно вывернул ему руку. – Отпустите, прошу!

Луций оставил мага в покое. Он отошел в сторону и бездумно опустился на землю. Изморозь хрустнула под лопатками.

Белое пламя. Жгучее, живое. Луций вцепился пальцами в траву, сминая хрупкие стебли. Ни разу ему не удавалось солгать Орхо. Удалось ли в этот раз? Поверил ли он? Можно ли…

– Этого режем? – Терций присел рядом с Луцием и сплюнул в сторону боевого мага. Тот отполз к кустам и неловко чертил левой рукой Печать Исцеления.

Луций размял шею и поднялся. Надежда окутала его теплым коконом. Но для нее было не время и не место. Он старательно затолкал эмоции в дальний уголок сознания и сосредоточился на происходящем. Далось это ему нелегко.

– Нет. – Он рассеянно махнул в сторону дезертира. Тот осторожно поднялся и побрел к своему еще живому товарищу с искалеченной ногой. – Пусть живут. Что с Тумуром?

– Приходит в себя. Твоя кошмарная девка тоже в порядке. – Терций опасливо покосился на Раду. Та, заложив руки за спину, выжидающе смотрела на Луция. – Это что было, малец?

– Весомый аргумент, что стоит к ней прислушиваться, – отозвался Луций.

Выжившие дезертиры скрылись в лесу. Тумур наконец поднялся на ноги. Его рвало. Луций никогда не испытывал на себе эффект Печати Боли, но слышал, что ощущалось это так, словно внутренности проворачивает через жернова мельницы. Состояние Тумура подтверждало эти слухи.

Луций шагнул было к нему, но в этот момент лицо Тумура исказила бешеная злоба, и он, спотыкаясь, бросился на Раду.

– Сука иверская, – зарычал он, – я тебя выпотрошу!

Луций опешил, а Терций рванул Тумуру наперерез, но тот одним движением отшвырнул гладиатора в сторону. А вот Рада спокойно шагнула вбок, встав перед искрами Печати Света. Едва ее длинная тень коснулась Тумура, он отшатнулся.

Терций, воспользовавшись заминкой, подсек Тумура и прижал лезвие к его горлу, когда тот рухнул на колени.

– Ты чего поплыл? – Он щелкнул Тумура по уху, по-отечески и беззлобно, словно и не держал клинок у его глотки. – Мы эту барышню спасать пришли.

– Ты видел, что она сделала?!

– Все по красоте сделала, – Терций пожал плечами, – метод я не разобрал, но результатом доволен. Вон даже мяса нам принесла. Ты что тут устроил?

– Просто он йорд, – фыркнула Рада, вздернув нос, – йорды нас не любят. Но сделать нам ничего не могут, вот и злятся.

– Не любят?! – Лицо Тумура исказила ярость. Он рванул вперед, царапая горло об нож Терция. Тот едва успел убрать лезвие и за шиворот рванул его на место. – Вы украли двух моих сестер!

Луций вопросительно посмотрел на Раду.

– Никого я не крала, – проворчала она, отводя взгляд, – ничего про это не знаю.

– Все эта мразь знает, – прохрипел Тумур. Ворот туники впивался ему