Тьма в объятиях света - Елена Инспирати
Вскоре исследователи придумали совершенно новое средство, в которое верили всем своим блистательным интеллектом. Когда это произошло, они гордо вручили несколько склянок с жидкостью Правителю и попросили прощения за то, что раньше скрывали нерезультативность проводимых терапий. Правитель оставил всех в живых лишь потому, что до сих пор верил, что чувства Брайена к светлой рано или поздно сыграют на руку всему темному миру. Таким образом обман преемника был раскрыт, правительство больше не видело смысла в том, чтобы объединять личности и превращать Брайена в чудовище. Нужно было просто подчинить то, во что он сам себя превратил.
У нового препарата был накопительный эффект: для более сильного действия требовалось истощать организм Брайена на максимум и вводить лекарство в шею. С каждой такой процедурой эффект от укола длился дольше. Результат – полная недееспособность. Оставалось только дождаться, когда тело Брайена лишится воли и перейдет под полный контроль Правителя.
Предвкушая этот день, Правитель изрядно подобрел, если о нем можно было так сказать. Он злился из-за того, что «чудо-ребенок» оказался не в его руках, но предвидел полный переворот событий. Все зависело от Брайена и того, выдержит он пытки или нет. Разрешение отправиться за Авророй Правитель дал сразу, не видя негативных моментов для себя: во‑первых, Брайен мог выгулять свою новую способность видеть днем, которую модифицировал из-за страха и ярости; во‑вторых, Аврора все еще была самой лучшей наживкой и самым лучшим индикатором для проверки человечности преемника.
И вот теперь светлая сидела в подвальных камерах, ожидая своего часа, Брайен умирал и воскрешался вновь, все сильнее теряя способность внятно разговаривать и думать. Правитель упивался своей победой, из-за чего у него совершенно пропал интерес издеваться над дочерью, хотя, по его мнению, она заслуживала сильной порки за свою навязчивость. Ребекка в разной форме просила оставить Брайена в покое. Она знала, что сердце друга иногда попросту не выдерживало терапий, останавливая свое скудное биение. В эти моменты врачи с хладнокровностью заводили сердце вновь и повышали тонус всего организма, чтобы снова начать его истощать. И так по кругу. Банальные голодовки могли грозить потерей веса, поэтому Брайена заставляли есть и упражняться в перерывах между вводимыми лекарствами.
То мертвый, то живой. Ребекка не знала, что делать. Один раз ей удалось навестить его после очередной промывки мозгов. Пока она стояла за дверью, то слышала, как Брайен разговаривал сам с собой, видя новые выдуманные картинки. Раньше его речь была четкой и агрессивной, сейчас же он не мог связать и двух слов, глотал согласные и не наполнял слова эмоциями.
Ребекка аккуратно приоткрыла дверь пропахшего лекарствами и кровью помещения и в ужасе застыла на пороге от увиденного: Брайен сидел на стуле по пояс обнаженный, натренированное тело полностью покрывали как старые, так и новые шрамы, на запястьях красовались багровые браслеты от постоянно впивающихся в кожу веревок. Мышцы почему-то были напряжены, несмотря на кажущуюся отреченность хозяина, а кожа сверкала в холодном лунном свете от пота и капель алой крови. Взгляд расфокусирован, мелкие капилляры в глазах полопались и наполнили белки красными крапинками. Темные волосы отросли и уже скрывали уши, из которых к шее тянулись запекшиеся змейки крови.
Не спеша Ребекка подошла к Брайену и упала на колени перед ним. Трясущейся рукой она ощупала горячую кожу, аккуратно надавила на мышцы и тут же остановилась, когда заметила, как слегка дернулось его тело.
– Тебе больно?
«Конечно, больно», – ответила она самой себе. Такое чувство, что он был готов ударить ее в любой момент и страдал от постоянного напряжения.
– Брайен, ты меня слышишь? – Она пыталась поднять его голову, чтобы заглянуть в глаза, только он смотрел сквозь нее, словно ее не было рядом. – Подай хоть какой-то знак, что ты все еще с нами, – шепотом взмолилась она.
Ответом ей послужило полное бездействие.
– Не заставляй меня делать тебе больно словами. Просто один знак, прошу.
Ребекка не унималась. Она поправила его отросшую челку и холодными костяшками протерла лоб от пота.
– Я не могу просто стоять в стороне, понимаешь?
Все это время она пыталась спуститься в подвал, чтобы навестить Аврору и обговорить с ней план действий. Но ее туда не пускали, угрожали сыном, поэтому она разворачивалась без попыток применить силу или обаяние. Она до сих пор не понимала, зачем Брайен вызволил ее из одной ловушки, чтобы загнать в другую. Здесь она была в безопасности? Нет, совершенно нет. До нее уже дошли слухи, что Аврора названа финальным уровнем игры по становлению Брайена личным псом на поводке старающегося сохранить власть Правителя. А если об этом узнала и Аврора? Какой бы сильной она ни показывала себя в последнее время, Ребекка все еще видела в ней ту девчонку, которая отчаянно боролась за свои взгляды, капризничала и не могла совладать с собственными эмоциями, выражала чувства прямо в лоб и обескураживала своей способностью любить и внушать веру в это чувство другим. В одиночестве Аврора могла полностью загрызть себя мыслями о том, какую судьбу ей уготовили.
– Ты ведь слышал? Слышал, что с ней будет, если ты проиграешь? – совсем тихо, на свой страх и риск спросила Ребекка. – Скажи, что ты не сдался. Умоляю!
Не выдержав нервного напряжения и тяжелого молчания, Ребекка тихо заплакала, упершись лбом в колено Брайена. Проиграл? Сдался? Она заставляла себя не верить в эти очевидные вещи. Продолжая почти бесшумно лить слезы, она нашептывала добрые слова о том, что все будет хорошо, пока дверь в комнату не открылась.
– Проваливай отсюда, – произнес грубый голос с порога.
Ребекка в последний раз взглянула на друга детства и вновь заметила, что огонь борьбы в его глазах погас. Навсегда.
Побег из тюрьмы. Опасная авантюра, попахивающая проигрышем.
– Я не оставлю Брайена одного.
– Ты с ума сошла?!
– Он не просто так меня сюда привел.
