Мертвые земли Эдеса - Софья Шиманская
Слухи не врали. Луций видел кровь на щеках клехтов. Она застыла жесткой толстой коростой и продолжала сочиться из глаз. Но их лица не выражали ничего. Тавро вырезали прямо на лбах надсмотрщиков. Они не двигались – кроме одного, который то и дело заходился мучительным кашлем, не сходя с места, а потом выпрямлялся, застывая с влажным от слюны подбородком.
– Какая жуть, – резюмировал Терций, – вы, маги, больные. – Он повернулся к Луцию и мрачно спросил: – Они драться будут?
– Будут, – отозвался Луций, припоминая все, что он читал о Тюрьме Духа, – причем не исключено, что лучше, чем без тавро. Их фокусируют на одной задаче. Плюс они под заклинанием Щита. А на их мечах я вижу Тавро Силы.
– Мы в заднице, – Терций потер затылок, – идеи будут?
Луций позволил себе на мгновение зажмуриться и спрятать лицо в ладони, чтобы дать себе немного времени. Ему впервые захотелось развернуться и сбежать. Это желание словно мелькнуло робкой вспышкой – и сразу исчезло.
Луций растер виски и выпрямился. Идея у него была. Он повернулся к Раде и галантно пригласил ее вперед.
– Твой выход.
Терций одобрительно кивнул. Луций ободряюще улыбнулся шаманке. Еще вчера в лесу он понял, что ему досталось отличное оружие. Великий Дух с его неясными перспективами все еще не казался ему реальным и в расчет не шел. А вот Рада была живой и настоящей и продемонстрировала, на что способна ее убийственная тень.
Луций наложил на меч Терция Печать Силы – на всякий случай – и с надеждой посмотрел на Раду.
– Тени нет. – Рада покачала головой и ткнула себе под ноги. – Я должна коснуться их своей тенью, а она короткая, бледная, и солнце не в той стороне, – она нахмурилась и строго ткнула пальцем Луцию в грудь, – нельзя ходить против солнца!
Луций задумчиво посмотрел на небо. Об этом он уже тоже успел подумать.
– А тебе нужно именно солнце?
– Мне нужна тень, дурак.
– Будет тебе тень.
Позаимствовав у Терция плащ, Луций растянул его в руке и коротким взмахом расчертил маленькую и плотную Печать Света.
Печать, закрытая тканью от клехтов, вспыхнула ровным золотистым свечением.
Что-то внутри Луция вздрогнуло, колыхнулось и испуганно сжалось. Тошнота подкатила к горлу и схлынула липкой дрожью. Он растерянно моргнул. Рада побледнела. Терций прищурился и пригнулся к земле. Но бывшие надсмотрщики все так же недвижно стояли на границе зазора.
Луций тряхнул головой, прогоняя накативший ужас, и кивнул Раде.
– Вперед.
Она неуверенно оттеснила его.
Иверийка передвигалась по лесу бесшумно. Луций шел следом, опуская печать к самой земле. Когда до надсмотрщиков осталось меньше пятнадцати шагов, Луций выдохнул, унимая разогнавшееся сердце, и откинул плащ.
Он управлял потоком света, увеличивая черный силуэт тени и набрасывая его на клехтов, как покрывало. Тень иверийки, неправдоподобно густая и словно бы глянцевая, накрыла их вороновым крылом. Рада переступила с ноги на ногу и раскинула руки.
Терций отвел взгляд, а вот Луций смотрел. С истовым расчетливым любопытством. Он учился управлять чужой силой и хотел знать ее формы. Его план сработал даже лучше, чем он предполагал. Клехты погибли не так, как дезертиры. Мгновенно и совсем не зрелищно – не было ни судорожного извращенного танца, ни истязания. Они так и не сдвинулись с места и словно стекли на землю, умиротворенно замерев. Луций вопросительно посмотрел на Раду, но та, стоило надсмотрщикам упасть, развернулась и побежала прочь. Луций проводил ее взглядом, повернулся назад и попятился.
Мертвая Земля ожила.
Она пришла в движение. Заволновалась, как кипящее масло, и теперь ершилась и дыбилась, как густая сальная шерсть. Черная плесень взвилась вверх и, словно под порывом ветра, изогнулась, вылезла за границу и коснулась живого мшистого склона. В воздухе повисла неестественная тишина. Луцию словно сдавили уши. Он отчетливо слышал крик Терция, который схватил его за шкирку и как котенка поволок прочь от наползающей язвы, но не слышал ни единого звука леса. Ни шороха листьев, ни хруста веток под их стремительными шагами, ни ветра. Ничего.
Потом он все же увидел людей. Ему не показалось. Мертвая Земля жадно тянулась к живому, обнажая посеревшие тела двух мужчин. Они стояли на коленях по обе стороны прохода. Слишком живая поза для мертвецов. Слишком мертвые лица для живых.
А потом Луций услышал вдалеке голос. Взволнованный, звонкий, очень недовольный и – знакомый.
– Вы совсем там сдурели! – орал кто-то. – Нельзя здесь колдовать. Вы мне все испортили!
Ну конечно. Наваждение на рабах. Тюрьма Духа. Луций даже не смог толком удивиться, так логично все сложилось.
Ну не на котлеты же они его пустили.
Луций поднялся. Земля под ногами ходила ходуном. Ему казалось, что он летит в пропасть, и каждый шаг требовал концентрации. Хотелось одновременно кричать и забиться под какой-нибудь куст, чтобы переварить все, что на него свалилось. Луций запретил себе истерику. Время для нее придет позже.
– Никий, уведи Раду, – велел он старику голосом, не терпящим возражений, – на тропу не наступать. Возвращайтесь к лошадям и ждите до утра. Если не придем – уходите в город.
Старик кивнул и потянул Раду за собой. Та обреченно посмотрела на Луция.
– Когда твоя тень надорвется и у тебя не останется выбора, Рух коснется тебя. Тогда ты пригласишь его и пообещаешь ему историю. Он станет твоей тенью, и ты умрешь второй раз, – сказала она напоследок, – ты пожалеешь об этом, но уже поздно жалеть. Я буду твоим соколом, проводник.
Луций толкнул ее в спину. Об этом он тоже подумает позже.
Он вышел вперед, заслоняя собой Терция.
– По обстоятельствам? – сипло спросил гладиатор.
– Как пойдет, – кивнул Луций и двинулся к границе кипящей и взволнованной Мертвой Земли.
Барбус Биола вылетел из прохода и раздраженным взмахом развеял Печать Света.
29
Танец на костях
– Твою мать! Все заново… – Биола повернулся к мягко покачивающейся плесени Мертвой Земли, присел и упер руки в колени, – у кого мозгов хватило?
– Байби? – негромко позвал Луций.
Барбус Биола лишь отмахнулся. Луций буравил взглядом его спину, сжимая в кулаке камень с Печатью Сети, и чувствовал себя по-дурацки. Словно посреди поединка его противник попросил перерыв и отошел помочиться. Убить его сейчас проще,
