Рожденная землей - Эбби-Линн Норр

Эбби-Линн Норр

Рожденная землей

A.L. Knorr

BORN OF EARTH

Copyright A.L. Knorr, 2017

К. Г. Баталова, перевод, 2024

А. А. Андрейчук, иллюстрация на обложке, 2024

Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 Издательство Иностранка®

* * *

Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: «Возвращусь в дом мой, откуда вышел», – и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собой семь других духов, злее себя, и, войдя, живут там, и бывает для человека того последнее хуже первого.

Лк. 11: 24–26[1]

Пролог

Прежде у меня никогда не было «девичьего дневника». Теперь же я сижу с открытым ноутбуком, и пальцы просто порхают над клавиатурой. Воображаю, что ты – тот, кто это прочтет, – мой будущий ребенок или даже внук и нас связывает незримая нить. И потому мой рассказ, вероятно, однажды тебе поможет.

Вот и заканчивается самое умопомрачительное, самое удивительное и взрывное лето – лето, изменившее мою жизнь. Не знаю, сумела бы я разобраться во всех событиях и переменах, произошедших со мной за последние два месяца, не будь у меня заметок, оставленных предком. Так что теперь пришла и моя очередь завести дневник.

Через несколько дней я увижусь со своими лучшими друзьями, ставшими мне семьей. Еще не решила, как рассказать им о том, что со мной произошло, кем я стала, кто я вообще такая. До сих пор пытаюсь объяснить это самой себе. Не хочется их пугать, особенно тем, что я узнала о Солтфорде, нашем родном городке. Подумаю об этом, когда придет время. А сейчас я возвращаюсь обратно в тот вечер, когда мы виделись в последний раз, обратно, к моменту блаженного неведения.

Глава 1

Я закрыла входную дверь и, прислонившись к ней, вздохнула.

Снова одна. Гигантское фойе эхом отзывалось на звук моих шагов, когда в своих шлепках от Джимми Чу[2] я проходила вдоль мраморных пролетов нашей кухни (размером с ресторан и при этом почти не использующейся) и дальше, через «четырехпортальные» раздвижные двери в патио[3], замечательно ухоженный нанятыми умельцами внутренний двор.

Я слила остатки чая со льдом с четырех стаканов и вложила их один в другой. Сложила одеяла, еще теплые от гревшихся в них Тарги, Сэксони и Акико – моих лучших подруг. Все они разъехались на лето, и слова прощания уже сказаны.

Именно эти девчонки знают: всё, что нужно, чтобы заставить меня разреветься, – поставить замедленную съемку скачущей лошади… Потоки слез хлынут тотчас (я не шучу)! Как никто другой, они умеют рассмешить меня до колик. И, конечно, только они в курсе, что в четвертом классе я оставляла любовные записочки в ботинках Грегори Хэндлера.

От чувства пустоты у меня подогнулись колени. Ощутив знакомый металлический привкус одиночества во рту, я рухнула на один из шезлонгов.

Темное небо, такое прекрасное в своем мерцающем звездами великолепии, когда друзья были со мной, теперь, казалось, затягивало меня в свою холодную зияющую пасть. Я уставилась на догорающие угли. Насекомые смолкли. Костер почти погас. Тишина обволокла меня, и я подумала, не оглохла ли в самом деле. Но легкий треск потухающего пламени напомнил – нет, я потеряла вовсе не слух. Я осталась без друзей на целое лето.

Скрежет гаражных ворот сигнализировал, что Лиз дома. Ее ожидали хорошие новости. Выпавший в последний момент шанс для Тарги поехать в Польшу вместе с матерью означал, что и я умотаюсь отсюда. Решение принято. Ирландия, встречай.

Вообще-то, я не планировала уезжать. С последнего моего визита к тете Фейт прошло двенадцать лет, и для меня она, можно сказать, чужой человек. Впрочем, как и Лиз. Так какая разница – остаться в Солтфорде в компании ноутбука или сесть на самолет и провести лето на Изумрудном острове[4]?

Я собрала в охапку одеяла и занесла их внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь ногой.

– Лиз?

– Я здесь, детка, – ответила она из домашнего кабинета со своим деланым английским акцентом.

Детка. Почему ласковое прозвище, не несущее в себе реальной нежности, звучит так, словно вы подзываете кого-то на скотном дворе – свинку, например?

Лиз тоже должна была говорить с ирландским акцентом, как и тетя Фейт, но после того, как у нее появились деловые партнеры, она начала ходить на курсы британского английского. Зачем? Без понятия. Возможно, она считает, что юридический язык звучит весомее с английским акцентом.

Я забросила пропахшие костром одеяла в корзину для белья и бесшумно, как пантера, проскользнула по плюшевому ковру прихожей. Клянусь, с лестницы можно сбросить мертвое тело, и никто ничего не услышит. Тарга специально снимает носки, чтобы ощутить всю мягкость этого пушистого ворса. А я не могу себя заставить сделать то же самое – ненавижу ходить босиком. У меня слишком чувствительные ступни. Любой малюсенький кусочек грязи, ворсинка или травинка кажутся огромными.

– Привет! – я заглянула в кабинет Лиз.

Она вовсю стучала по клавиатуре ноутбука; справа – стопка документов, на кончике носа – очки от Прада. Ее прическа выглядела так, словно ни единый волосок не шевельнулся с тех пор, как она вышла из дома в пять сорок пять этим утром.

– Есть минутка?

– Секунду. Что такое?

Она не отрывалась от клавиатуры, ее пальцы летали запредельно быстро. Казалось, из-под них вот-вот повалит дым.

– Я собираюсь в Ирландию на летние каникулы. Как ты и хотела.

Мое сообщение привлекло ее внимание. Лиз подняла глаза и взглянула на меня поверх очков, на ее безупречном лбу появилось несколько морщинок. Пальцы замерли над клавиатурой.

– Вот как? Что случилось? Я думала, ты собираешься проводить время в компании Тарги, ходить в походы или что-то вроде этого. Разве не об этом ты говорила неделю назад? Я помню, говорила.

Походы? Серьезно? Да я ненавижу походы!

Лиз сняла очки и прикусила кончик дужки. Я представила, как у нее в голове вращаются шестеренки, открываются и закрываются ящички с файлами, где она ищет актуальную информацию.

– Вы с Таргой поссорились?

Мы с Таргой никогда не ссоримся. Если бы Лиз наблюдала, как мы общаемся, или хотя бы иногда спрашивала о моей лучшей подруге, она бы это знала.

– Нет. Тарга едет в Польшу – все решилось в последнюю