Игра тени и света - Валерия Яблонцева
Первое время господин Фицрой терпел, надеясь, что рано или поздно молодая дурь выйдет из головы единственного наследника и тот возьмется за ум. Потом попытался ограничить доступ к деньгам. Угрожал. Наказывал. Грозился оставить в тюрьме или поместить в лечебницу. Но все было без толку. И вот во время очередной семейной ссоры, когда Фэрфакс-старший обнаружил пропажу фамильных драгоценностей из сейфа, сердце старика не выдержало. Завещание, согласно которому все состояние финансового магната переходило сети богаделен, лечебниц для душевнобольных и сиротских приютов, господин Фицрой составил уже в больнице. И считаные часы спустя умер, прежде чем растерявшийся наследник успел обжаловать последнюю волю отца.
Завещание должны были зачитать на следующей неделе. Информация эта, конечно, являлась конфиденциальной, но о скором конце разгульной жизни Гарольда Фэрфакса на Карнивал-лейн знали все до последней посудомойки.
Вот только зачем вдруг наследнику-неудачнику пришло в голову тратить последние сбережения на сеанс духовидицы?
Прежде чем я успела хоть что-то ответить, Гарольд Фэрфакс выпрямился.
– Достаточно слов, мисс Фицджеральд. Вы прекрасно знаете, что мне нужно, так что переходите к делу.
Он посмотрел на меня в упор сквозь прорези черной маски, и взгляд этот, полный злого отчаяния, мне не понравился.
– И только попробуй еще раз заикнуться об уважении к духам, – услышала я его тихий шепот. – Я плачу деньги, а значит, ты должна сделать так, чтобы меня удовлетворил результат. Неважно, каким способом.
Теперь я была уверена, что знаю, кому принадлежали те грязные мысли о Фей, так возмутившие меня в подсмотренном сне.
Встретившись взглядом с мистером Рафферти, я дождалась короткого кивка.
– Для продолжения сеанса мне понадобится помощь моего ассистента.
– Что? – вновь возмутился Гарольд. – Какой еще ассистент? На это уговора не было.
– Тени сегодня особенно тревожны, – ровно откликнулся мистер Рафферти, становясь рядом со мной. – Чтобы дух, явившийся на зов, мог совершить все необходимое, ему потребуется проводник. Медиум.
– Мне обещали, что писать будет настоящая духовидица, а не какой-то… – запальчиво бросил Фэрфакс-младший, но верно оценил взглядом разницу в физической силе и решил придержать язвительное определение при себе.
– Не переживайте, – в голосе помощника Фей явственно слышалась усмешка. – Уверяю вас, вы останетесь довольны.
– Уж надеюсь.
На плечо опустилась тяжелая рука.
– Приступайте, мисс Фицджеральд.
Откликаясь на плавный взмах моих рук, в глубине комнаты едва различимая Эсси дернула за ниточки, и по воздуху запрыгали отраженные системой зеркал разноцветные блики. Что-то загудело, завибрировало, защелкало, зашевелились от легкого ветра длинные перья масок и уложенные в прически пряди волос.
Над покерным столом раздались шепотки, в которых удивление мешалось с испугом.
«Начинается».
От того, насколько легко оказалось с помощью простеньких фокусов убедить гостей в реальности духов, я поймала кураж и тоже решила внести вклад в общее безумие. Нащупав носком туфли спрятанную под ковром педаль, я от души вдавила ее в пол, осыпая нас с мистером Рафферти снопом искр. Бывалые мистификаторы отреагировали мгновенно: помощница утроила усилия с театром теней, а напарник Фей замер, окаменев, точно одержимый.
– Гарольд, – незнакомым скрипучим голосом проговорил он. – Сын.
Гости ахнули. Признаться, даже у меня от столь резкой перемены тона по спине пробежали мурашки.
– Представьтесь, – попросила я духа, чтобы закрепить успех. – Кто вы и как вас зовут?
– Мистер Фицрой Фэрфакс к вашим услугам.
Шепотки стали громче. Одна из двух присутствовавших на сеансе дам втянула воздух с шумным всхлипом.
Мужчина, сидевший по левую руку от меня, откашлялся.
– Господин… э-э-э… Фицрой, – с легкой заминкой проговорил он, обращаясь к мистеру Рафферти. – Прежде чем мы продолжим, нам бы хотелось убедиться, что вы – это действительно вы.
С губ агента Фей сорвалась усмешка.
– Ты всегда был придирчив к деталям, Иан. Но за это я и ценил твои услуги. Что ж, слушай. Последняя оформленная тобой сделка касалась бриллиантового колье от Артье. Украшение было передано в собственность миссис Донован.
– Что? – не сдержался Фэрфакс-младший. – Да как ты посмел? Лишил меня всего, а сам выполнял все капризы этой потас…
Порыв ветра, ворвавшийся в комнату, вихрем пронесся над столом, едва не затушив свечи. Свет угрожающе замерцал, воздух наполнился треском. Гости вздрогнули, во все глаза уставившись за мое плечо на мистера Рафферти, и, хоть я не могла обернуться, по испуганным взглядам было понятно, что разгневанного духа мужчина сыграл отменно.
– Гарольд, – спутница Фэрфакса-младшего прижалась к нему, чуть не плача.
– Полегче, молодой человек, – добавил ее сосед. – На вашем месте я бы придержал язык за зубами. Злить… отца не в ваших интересах. Продолжайте, мисс Фицджеральд, и постарайтесь вернуть покой господину Фицрою.
Я только хмыкнула про себя. Да уж, хорошо, что сеанс был ненастоящим. В противном случае Фэрфаксу-старшему можно было бы только посочувствовать. От такого сына, как Гарольд, покоя не было ни при жизни, ни в посмертии.
Быстрый взгляд на Эсси, взмах руки – и все утихло. Напрягшиеся гости выдохнули.
– Желаете устроить еще одну проверку? – спросила я, надеясь, что у мистера Рафферти были заготовлены и другие козыри в рукаве.
Три маски кивнули.
Рэдхенд Рафферти как будто не удивился.
– Тогда, – все тем же старческим голосом проговорил он, – я назову кое-что существенное, что связывало меня с каждым из вас. Не ожидайте, что это будет известно всем. Но тот, к кому будет обращено мое послание, поймет. Что ж, слушайте. Тридцать восемь. Адам. Лейк-Руж. Расти. Пятая пуля. Июль. Шустрый Никс.
Эффект оказался ошеломляющим. Гарольд в бешенстве сжал кулаки, кто-то из мужчин сдавленно охнул, двое других схватились за сердце. Женщина, и без того всхлипывавшая, побледнела и едва не свалилась в обморок, но, к счастью, ее сосед успел поддержать бедняжку.
Что бы ни скрывалось за этими словами, подобраны они были идеально.
– Полагаю, этого достаточно? – проскрипел мистер Рафферти. – В таком случае перейдем к делу. Чего ты хочешь, Гарольд, и почему даже после смерти отказываешься оставить меня в покое?
Фэрфакс-младший выпрямился, расправив плечи, и произнес то, чего я никак не могла ожидать.
– Завещание. Мне нужно, чтобы ты переписал завещание, отец.
Что?!
Даже для меня, посудомойки, несведущей в юридических делах, сказанное
