Кожедубов. Логистические трудности. - Денис Деф
— Насколько невероятного дохода? — поинтересовался один из коллег.
— Думаю, речь идет о сотнях миллиардов в год. — ответил я на его вопрос.
После чего все хором присвистнули и зашептались. И это я еще примерно прикинул, по-настоящему экономическую выгоду было просто невозможно просчитать.
— К сожалению, по словам ученика и близких убитого, записная книжка, в которой могло быть записано заклинание, была украдена после смерти волшебника, кем, выяснить пока не удалось. Я подозревал проститутку, которой убитый не заплатил, но та выкрала лишь книгу для его руководителя, и ее мне удалось вернуть, надавив на него. Это пока все, что мне удалось выяснить, — закончил я свой доклад.
Зал неожиданно захлопал, вгоняя меня в краску. Лица коллег посветлели, и, похоже, меня приняли в эту угрюмую компанию, убедившись, что я на что-то способен.
— Молодец, Атрем! Считай, что ты принят на постоянную должность с испытательным сроком в сыскной отдел, — под аплодисменты коллег вынес свой вердикт мой новый руководитель. — Передай все бумаги Сафонову, он доставит сюда твоего подозреваемого. На этом всё, все за работу, — хлопнув в ладоши, закончил он утреннюю планерку.
Сюрреалистичность происходящего не спешила покидать мой разум. Мне почему-то оказалось, что так просто в детективы не принимают и требуется какое-то образование.
Все покинули помещение, оставив нас одних. Петр Федорович приказал следовать за ним, и мы тоже покинули переговорку. Дальше мы прошлись к одному из пустующих столов, который теперь, по-видимому, был закреплен за мной. Он объяснил мне, где что лежит, и некоторые нюансы нового места работы. Конкретно акцентировав момент, что самое главное — это заполнение рапортов, все остальные формуляры и прочая, по его словам, дребедень может подождать. Так что я усвоил первое правило: рапорт превыше всего. Правда, что это, как заполнять и когда, я так и не понял, но думаю, что разберусь по ходу дела.
Дальше, вызвав Сафонова, он отдал ему распоряжение доставить Гнусова в отделение для проведения полноценного допроса с пристрастием и магическими артефактами, а также провести обыск и доставить улики вместе с ним. На мой вопрос, почему бы не проводить допрос с каждым подозреваемым, Петр Федорович посмотрел на меня как на идиота и сказал, что если я через неделю не зачитаю ему наизусть весь уголовный кодекс, он меня сам отправит к дознавателям для профилактики.
Следующим по нашему маршруту был отдел кадров и оформление целой кипы бумаг, которые меня заставили подписать не глядя, тыча тем, что это типовой договор и что ты вообще там искать собрался. Решив, что выбора у меня все равно, видимо, нет, я все подписал, особо не сопротивляясь. Возможность вновь заниматься работой, а не алкоголизмом на диване как-то особенно воодушевляла. Когда кадровик сказал, что сейчас проверит меня по базам и на этом всё, а следом удивленно поднял бровь, я слегка напрягся. Однако затем он лишь уточнил, в какой банк осуществлять перевод денег на мое имя, что вызвало удивление уже с моей стороны.
— Тебя уже никто не ищет как неделю, мэра посадили за коррупцию, — положив руку на мое плечо, шепнул Петр Федорович, заметив мою реакцию.
Шок сковал сознание. Это многое объясняло, в том числе почему меня не повязали при первом знакомстве. Видимо, Саша как-то узнал, что я больше не в розыске, а потому и выпихнул меня в жизнь таким необычным образом. Поводов открутить другу голову при его возвращении становилось всё больше, так что я решил не писать ему сообщение, а просто дождаться, когда он окажется в досягаемости моих рук. Было у меня одно заклинание в арсенале для чистки ушей, которым можно было щекотать внутри уха. Ужасная пытка, надо сказать, достойная такого коварного человека.
Когда я вышел из отдела кадров, то сверкающий жетон младшего следователя, гордо повешенный на ремень свободного человека, сверкал своей чистотой, привлекая внимание. Наконец мы вернулись в отдел, где мои новые коллеги уже ждали нашего возвращения, держа комки грязи на ладонях. И когда я проходил мимо них, каждый пачкал мой жетон, говоря фразы, которые можно было интерпретировать только как «Следователь должен сверкать делами, а не жетоном». Этот обряд посвящения был, на мой взгляд, достаточно необычен и довольно прямолинеен, намекая на то, что работа и долг превыше пустого выпендрежа. Так, оставив меня на попечения моих коллег, Петр Федорович ушел в свой кабинет.
— Вася, — представился Васильев, протягивая руку.
— Андрей, — так же сделал Кузнецов.
— Артем, — пожав обоим руку, ответил я.
— Скажи, Артем, как тебе Дофамина? — осторожно начал Вася.
— Да нормально, — пожал я плечами.
— Что, совсем ничего необычного? — спросил Андрей.
— Да, милая девушка, — ответил я так же безразлично.
— Ха-ха-ха, а он силен, Вася, — прыснул Андрей.
— Да, ведьму и милой девушкой назвать, ну надо же, Андрюха, — вторил его смеху Вася.
— Почему ведьма? — спросил я, не понимая их.
— Да забудь, ты, наверное, первый. Не бери в голову, — смеясь, удалился Вася.
— Башню напрочь сносит у всех от зелий ее, понимаешь, потому и зовем ведьмой, а ну как утащит и на опыты свои отправит, а ты, как дурачок, на все сам согласишься под действием ее чар, — успокоившись, ответил Андрей.
— Не заметил ничего такого, — соврал я, делая лицо кирпичом.
Выходит, что у Дофы действительно была очень странная репутация среди людей из-за ее работы. Однако я не мог сказать, что она уж так стремилась навредить. Возможно, если бы я поддался ее чарам, то случилось бы что-то интересное, но мне не хотелось думать, что такая милая девушка оказалась обычной ведьмой. Тем более что ведьмами занималась инквизиция и прочие властные структуры.
Мы еще
