День Правды - Александр Витальевич Сосновский
Прекрасно, потому что показывает, насколько отзывчивы и добры люди. Ужасно, потому что в стране с триллионными доходами от продажи ресурсов, в стране, где на ток-шоу, концерты и фестивали тратятся миллиарды, дети умирают из-за отсутствия лекарств, которые государство обязано предоставлять бесплатно.
Я больше не могу делать вид, что это нормально. Не могу делать вид, что не знаю, куда уходят выделенные на здравоохранение деньги.
Миллиарды рублей ежегодно тратятся на закупку медицинского оборудования по ценам, завышенным в два, а то и в три раза. Томографы, аппараты УЗИ, лабораторное оборудование – все это приобретается через цепочки посредников, каждый из которых получает свою долю. А в итоге больницы получают технику, которая часто простаивает из-за отсутствия специалистов или расходных материалов.
Программа модернизации здравоохранения, о которой мы так громко отчитывались, во многих регионах превратилась в фикцию. Деньги освоены, отчеты написаны, а в реальности – облупленные стены больниц, устаревшее оборудование, нехватка элементарных лекарств.
Мне стыдно признать, но дети высокопоставленных чиновников, включая сотрудников нашего министерства, лечатся за границей за государственный счет. На это выделяются квоты, оформляются специальные решения. В то время как обычные граждане собирают деньги на операции по копейкам.
Я знаю случаи, когда дорогостоящие препараты для онкобольных детей закупались по завышенным ценам, а потом… потом просто пропадали со складов. Растворялись в воздухе. И никто не понес за это наказания.
Федеральный регистр редких заболеваний, который должен был обеспечить всех пациентов с орфанными заболеваниями необходимыми препаратами, на деле превратился в бюрократическую ловушку. Чтобы попасть в этот регистр, родители больных детей проходят круги ада, собирают бесконечные справки, а когда наконец добиваются включения – оказывается, что на всех лекарств все равно не хватает.
Я подписывала документы, выступала с речами, убеждала себя, что делаю все возможное в сложившихся обстоятельствах. Что лучше я на этом посту, чем кто-то, кому вообще все равно. Что постепенно, маленькими шажками мы движемся к лучшему.
Но сегодня я не могу больше лгать – ни вам, ни себе. Система здравоохранения в нашей стране выстроена не для того, чтобы лечить людей, а для того, чтобы осваивать бюджеты. И пока это не изменится, никакие благотворительные фонды и народные сборы не решат проблему.
Я готова понести ответственность за свои слова и действия. Более того, я готова предоставить следственным органам все документы, подтверждающие факты коррупции и нецелевого использования средств в системе здравоохранения. Имена, даты, суммы – все, что я знаю.
Я прошу прощения у всех родителей, которые были вынуждены выходить на улицы с плакатами, унижаться, выпрашивая помощь для своих детей. У всех врачей, которые работают в невыносимых условиях за мизерные зарплаты. У всех пациентов, которым приходится платить за то, что по закону должно быть бесплатным.
Я не знаю, что будет со мной завтра. Возможно, это мое последнее публичное выступление. Но я больше не могу молчать. Потому что молчание в данном случае – соучастие в преступлении».
Студия погрузилась в оглушительную тишину. Ведущий, наконец обретя дар речи, попытался перевести разговор в другое русло, но министр была непреклонна.
«Нет, подождите. Я еще не закончила. Я хочу обратиться напрямую к гражданам нашей страны. Требуйте прозрачности. Требуйте отчетов о каждом потраченном рубле. Не верьте красивым цифрам в презентациях. Спрашивайте, почему в богатейшей стране мира дети умирают из-за отсутствия лекарств. Почему врачи получают копейки, а главы медицинских корпораций – миллионы. Почему…»
Трансляция из студии внезапно прервалась…
Экран несколько раз мигнул, как бы перестраиваясь на другой канал, и на нем появился популярный священник, который признался в неверии и лицемерии. Сидя в своем богато украшенном кабинете, с иконами на стенах и крестом на груди, он говорил тихим, но твердым голосом, словно исповедовался перед невидимым духовником.
«Я не верю в Бога, – признался он, и его голос дрогнул. – Не верю уже много лет. Церковь для меня – это карьера, статус, власть. Я благословлял войны, освящал оружие, призывал к нетерпимости – все это ради собственной выгоды. Мои проповеди о скромности и воздержании – лицемерие. У меня три любовницы, счета в швейцарских банках и коллекция антиквариата, которой позавидовал бы любой олигарх».
Известный патриотический блогер объявил, что пишет посты за деньги, а сам давно живет в Черногории. Его видео, снятое на фоне морского пейзажа, стало вирусным в считанные минуты. Молодой человек с модной бородой и в дизайнерских очках говорил с нервным смешком, словно сам не верил, что делает это.
«Каждое утро я получаю методичку – о чем писать, какие хештеги использовать, кого атаковать, – рассказывал он. – За каждый пост с охватом более 100 тысяч просмотров – бонус. За успешную травлю оппозиционера – двойной бонус. А все мои пламенные речи о любви к родине? Чистый расчет. Я здесь, в Черногории, уже третий год. Вилла, яхта, счет в местном банке – все на имя моей тети».
В ходе беспрецедентного «дня правды», охватившего Москву, одним из самых шокирующих моментов стало публичное выступление руководителя Центрального банка России. В прямом эфире федерального канала, транслировавшего происходящее в Варьете, появилось его лицо – обычно невозмутимое, с холодным профессиональным взглядом финансиста, привыкшего оперировать миллиардами. Но сегодня это лицо выражало странную смесь страха и облегчения.
«Я должен сказать правду, – начал он, и его голос, обычно уверенный и размеренный, слегка дрожал. Уже более пятнадцати лет я действую в интересах финансовых структур, находящихся за пределами России. Моя официальная зарплата – лишь малая часть моего реального дохода».
Он сделал глубокий вдох, словно собираясь с силами, и продолжил: «Мое личное состояние на сегодняшний день составляет около пяти миллиардов долларов. Эти средства размещены на счетах в банках Швейцарии, Сингапура и Каймановых островов. Недвижимость в Лондоне, Нью-Йорке и на Лазурном берегу оформлена на подставные компании и формально мне не принадлежит».
Аудитория в студии замерла. Журналисты, обычно готовые засыпать высокопоставленного чиновника вопросами, сидели молча, ошеломленные этим признанием.
«Источник этих средств – комиссионные от международных финансовых организаций за проведение выгодной им политики, – продолжал руководитель Центробанка. Повышение ключевой ставки в ключевые моменты, отказ от поддержки рубля при его падении, блокировка финансирования стратегических отраслей промышленности – все эти решения принимались не в интересах российской экономики».
Он говорил все быстрее, словно
