Ехала карета по чёрному мосту - Ольга Ленская

- Не трудись, света нет, - усмехнулся хозяин квартиры, захлопнув дверь.

- Чего так?

- Да фиг знает. Лампочка перегорела, а новую лень вставлять. Я хорошо вижу в темноте.

- А я плохо, - чуть не выругался Вадим, споткнувшись обо что-то в потёмках.

Светловолосый тут же толкнул дверь в комнату.

- Там светло, проходи.

Вадим вошёл в небольшую захламленную комнату, в бледном свете белой ночи казавшуюся ещё более неаккуратной чем, наверное, была на самом деле.

Хозяин вошёл следом.

- Садись куда-нибудь, где всего поменьше навалено.

- Здесь тоже света нет?

- Не-а.

- Ну ты даёшь... – Вадим сел на кресло, отодвинув сваленные на него рубашки. – Слушай, может, всё-таки, объяснишь?..

- А что объяснять? Люди иногда сходят с ума, им начинает что-то там казаться. И появляется мания убийства. Ну, редко такое случается, но тебе не повезло. Хотя, с другой стороны, повезло – ты жив.

- Мне кажется, ты знаешь этого маньяка.

- Да, мне не повезло, я его знаю. Правда, я не думал, что он устроит такое. Я не думал, что так получится!

- Но если ты его знаешь, то почему... да хоть в полицию почему не обратишься?

- Да ты что? – Парень даже расхохотался. – Полиция! Да кто в здравом уме будет заваривать такую кашу? Если нет никаких явных доказательств. Ну вот скажи честно, ты сам, когда всё это закончится, пойдёшь в полицию? Ты же доказать ничего толком не сможешь. И я не смогу!

- Не знаю... – Вадим опустил голову. – Наверное, действительно не пойду. Хрен знает...

- Вот именно.

Вадим помолчал, потом поднял взгляд на своего нечаянного знакомого. Впечатление, производимое там, в разрушенном доме, рассеялось, его лицо больше не казалось мертвенно-застывшим, только вот перепачканные в засохшей крови руки и бурое пятно на разорванной рубахе никуда не делись.

- Ты бы... – Вадим осёкся. – Слушай, а звать-то тебя как?

- Антон.

- Антон, ты бы хоть... ну... йодом там, или уж не знаю...

Вадим не мог понять, почему он испытывает странную неловкость, говоря об этом. Словно в подтверждение непонятного самому Вадиму смущения, Антон с удивлением посмотрел на него, но тут же махнул рукой

- Ты о моей царапине? Ерунда. Это очень неглубокая рана, просто кожа порезана. Да на мне вообще всё легко заживает! Ладно, я быстро.

Он поднялся и вышел из комнаты, через минуту послышался шум воды.

Вадим сидел, не поднимая головы, машинально скользя взглядом по пыльному паркету. Он чувствовал себя в этой квартире, у совершенно незнакомого человека, словно в ловушке, и от сказанных им слов сжималось что-то внутри. Стать жертвой маньяка... такая фраза казалась достоянием киношных боевиков или дешёвых газет и ассоциировалась скорее с литрами кетчупа, чем с настоящей, реальной смертью. Перед глазами возник мёртвый Слава, лежащий на грязном полу среди досок, обломков мебели, оторванных обоев... Мёртвый. Убитый. С перерезанным горлом... перерезанным? Нет, оно было не перерезано – разорвано! Вадим резко поднял голову и закрыл лицо руками. Юноша чувствовал, что ещё немного, и он потеряет самообладание, что из последних сил сдерживающий напор страха разум не выдержит и соскользнёт в истерику.

- Я не хочу... Нет! Я не хочу!..

- Что с тобой?

Антон стоял на пороге, застёгивая на себе чистую рубаху. Вадим оторвал руки от лица и повернул голову в его сторону. Встретив его отчаянный взгляд, Антон неуверенно приблизился.

- Прости. Я правда не виноват. Он...

- Нет, ты, всё-таки можешь! – перебил его Вадим.

- Что я могу?

- В полицию заявить! Раз ты знаком с этим... с убийцей, с маньяком... Он же наверняка в розыске!

Антон коснулся его руки.

- Успокойся. Ни в каком он не в розыске. Единственное, что я сейчас могу, это попытаться спасти тебя, и я это делаю. Не требуй от меня большего. – Его голос звучал непривычно сухо, и в нём была такая уверенность, что Вадим растерялся.

- Но кто он хоть?

- Я же сказал. У него мания убийства.

- И ты с ним знаком.

- Ну, он не всегда был таким. – Из голоса Антона ушла жёсткость. – Когда я впервые его увидел... – Он замолчал, глядя на пыльные разводы поверх полированной столешницы так, словно в них заключался ответ на какой-то болезненный вопрос.

- Ты не знал?

- Да как тебе сказать... Понимаешь, он был очень необычным... человеком. Мне тогда показалось, что в нём есть что-то... Он умеет подчинять себе. С ним было очень легко, как будто попадаешь в сильное течение, которому не хочется сопротивляться. Чёрт! Я сам виноват. Он очень опасный, но если бы ты его узнал тогда, если бы оказался на моём месте!..

И в этот момент в прихожей щёлкнул замок открываемой двери. Вадим испуганно взглянул на Антона и встретился со взглядом, полным такого ужаса, что вопрос застыл у него на языке. Он окинул взглядом комнату и, заметив дверь на балкон, бросился туда, прикрыл за собой створку и застыл перед завешанным со стороны комнаты плотной шторой окном так, чтобы его нельзя было заметить изнутри.

Несколько секунд в комнате стояла тишина, Вадим даже успел подумать – а с чего он, собственно, рванул на балкон? Ведь не может же пришедший быть тем самым маньяком! Но почему тогда на лице Антона был такой ужас? Не испуг от неожиданности, а именно – ужас.

За зашторенным окном раздался тихий смех и Вадим сжался – слишком неуместным был сейчас смех, и слишком угрожающим из-за этой неуместности он казался.

- Ты только сейчас понял, что привёл меня в мой же дом? – Незнакомый голос был тихим и мягким, как и смех. – А, Антон? Правда только сейчас понял? Умница, за что я тебя всегда любил. – Говоривший снова рассмеялся. – А я уж думал, что ему удалось уйти. Да, Антон, да! Ты не ожидал этого? Я решил бросить погоню и только возле самого дома почувствовал, что вы оба здесь.

Вадим похолодел. Речь явно шла о нём. Значит, это действительно тот самый убийца и не зря Антон так испугался.

- Послушай, почему он? Оставь его.

- А почему не он? В конце концов, его друг уже послужил мне.

У Вадима перехватило дыхание. Друг... Слава? Этот человек говорил о Славе. И что теперь делать? Он